Ночь. На небе проклятье висит
В виде полного лунного диска.
И тоской разрываемо сердце стучит,
И из глаз разлетаются искры.
Он бредет налегке, он один в тишине,
Лапы веток нависли над холкой,
Он один в этой вечно незыблемой мгле,
Он вервольф, человек в теле волка.
Часть первая
Вервольф
Месяцем раньше.
Трое друзей с самого утра бродили по лесу, аккуратно ступая по влажной траве. И хотя они вымокли от утренней росы и сильно устали, охота не задалась. Ребята подстрелили всего две утки на троих. Друзья приняли решение остаться на ночь в лесу, а с утра продолжить охотиться. Идти с такой добычей, как у них, домой было стыдно.
Их городок находился на берегу красивой русской реки. Леса, расположенные в пойме, были в основном дубовые. Вся пойма кишела ериками, озерами и озерцами, так что мест для охоты и рыбалки было предостаточно. Расположившись на берегу речки, они разожгли костер и, доверив Олегу чистить дичь, занялись приготовлением ужина. Решено было сварить похлебку или то, что получится из того, что взяли. Самым запасливым оказался Олег, он прихватил из дома соль, перец и лавровый лист. Варево получалось хорошее, по крайней мере, запах, идущий от кастрюли, будоражил аппетит. Наконец все было приготовлено, и друзья расположились за импровизированным столом. Достали бутылку водки, неотъемлемый атрибут русского охотника, и стали ужинать. За едой, выпивкой и разговорами время пробежало незаметно, и теплая ночная тьма опустилась на лес. Стало тихо, лишь редкие шорохи мелких зверушек, шуршавших в ближайших кустах, иногда нарушали эту тишину. А значит, лес продолжал жить своей ночной, никому не заметной жизнью. Палатка уже была натянута, и, поговорив еще немного о том о сем, друзья улеглись спать. Непонятно от чего, но у Олега стало бурлить в животе. Это его сильно раздосадовало. У его товарищей было все в порядке, а он уже пару раз посещал кусты неподалеку. Наверное, его желудок был сильно удивлен супу из диких уток, и от его удивления Олег никак не мог заснуть. Он нервно курил, но появившееся ниоткуда чувство опасности еще больше расстроило его пищеварение.
