- Давай, вперед по стене! Шаг, еще, еще! О, молодец! Красавица! – орал в жестяной рупор мой «царь и бог». Руководил. – Ага, вот так! А теперь развернись и обратно! Так, лапками переступай, туловище разворачивай и крыльями, крыльями балансируй! А хвост лучше не опускай, он твою пушистую задницу вниз тянет, и тебя вместе с ней!
И уже не в рупор, не иначе как в надежде, что я не услышу:
- Погорячился я с жалом все-таки, большое слишком.
Да уж, костяное окончание моего членисто-хитинового хвоста размером немногим меньше моей головы! Могу не только колоть врагов жалом, но и бить их им по головам как кувалдой! Вещь, конечно, получилась многофункциональная, но какая ж тяжелая! Я вообще удивляюсь, как сочленения хвоста до сих пор целы с таким противовесом!
Я сердито рыкнула в подтверждение его слов – пусть знает, что слух у меня в звериной ипостаси гораздо острее, чем в человеческой. Получилось здорово – громко, раскатисто, да еще и на пробирающих до поджилок частотах! Лекс-то, взявший на себя обязанности тренера для «зверушки», поежился, а что уж говорить о Катти, которая до того наблюдала за моей тренировкой из башни, спрятавшись за толстой портьерой?! Вон, только ткань колыхнулась! Леди Аденарр, бедняжку, наверное, от окна мгновенно в ближайший шкаф сдуло. Еще бы! Такая здоровенная жуть шарахается по двору замка! Мало того, что хищная, так еще и неуклюжая, будто к семейству кошачьих и не относилась никогда! Не загрызет, так раздавит. Или забодает. Или вообще зашибет – крылом ли, хвостом. М-да… Хорошо, что личность мантикоры пока что хранится в тайне, иначе я со стыда сгорела бы.
- Порычи мне тут! – буркнул Лекс.
Я с невинным видом рыкнула в ответ. А что я? Я ничего! Мантикоры лишены дара речи, и надо ж мне как-то с «любимым» хозяином общаться. А то, что от моего рыка у кого-то штаны намокнут – это уже побочный эффект, издержки его, мэтра Заккарии, выбора. Надо было хомячка в качестве фамилиара выбирать!
Сменить облик у меня получилось лишь на четвертый день моей новой жизни, уже после того, как я окончательно сроднилась с новым человеческим телом. Причем совершенно непроизвольно. Вот так: уснула человеком, проснулась мантикорой… Балдахин и часть портьер в лохмотья, одеяла и подушки в разные стороны, матрас в клочья, часть шкатулок снесена ударом хвоста. Разгром полнейший! И это не говоря уж о том, что шерсть по всей комнате. Волей-неволей пришлось менять обстановку, а Катти врать, что это – мой очередной каприз, и всеми правдами и неправдами не пускать ее в свою комнату, пока не уберу учиненный там разгром. Ну и хохот (вернее, дикий ржач), шутки, ехидные комментарии Лекса выслушивать, куда ж без этого. Как будто я специально, хвост мантикорий! Да я сама не знаю, как так получилось! Кстати, от пылесборников вроде все того же балдахина я уже и сама была не прочь избавиться.
