Союз Советских Социалистических Республик, 1980-е гг.
В тот день они впервые выбрались в город погулять вдвоем. Смеющиеся и жестикулирующие, еще более оживленные и громкие, чем обычно, они вышли на остановку общественного транспорта и, пока ожидали свой автобус, болтали, болтали без умолку, подхватывая и продолжая реплики друг друга, а иногда даже перебивая собеседника на полуслове, чтобы срочно озвучить несколько свежих, только что пришедших в голову мыслей, которые так и просились с языка. Войдя в автобус и купив билеты, они заняли места и вдруг онемели. Нерешительность овладела обоими почти одновременно, и они сидели, смотрели в окно, периодически бросали друга на друга выразительные взгляды и снова отводили глаза. Почему-то стало неуютно, как будто они надели неудобные туфли, оказавшиеся вдобавок еще и влажными изнутри, – а значит, чужими, которые кто-то носил и только что снял.
Андрей заговорил первым.
– А знаешь, – волнуясь, произнес он, – мама сказала, что после летних каникул я в эту школу больше не вернусь.
Аня подняла на него глаза, и в них было беспокойство.
– Почему? – спросила она. – Тебе тут не нравится?
Он улыбнулся.
– Мне нравится, – уверенно ответил он. – Тут мои друзья, тут все наши ребята учатся, и гуляем мы все вместе. – Он умолк на мгновение, словно не был уверен, что нужно продолжать, но потом всё же, видимо, решил договорить свою мысль. – Тут ты.
Они помолчали еще, слушая неровный гул двигателя и позвякивание стекол в окнах видавшего виды автобуса, потом он продолжил:
– Мы просто переезжаем.
«Мы что, больше не увидимся?» – хотела спросить Аня, слова так и рвались с ее языка, но не позволял страх: а что он подумает о ней? Было бы ужасно, если бы он подумал, что она в него влюблена, тем более что это совсем не так… Она прикусила язык и снова сидела тихо, словно мышка.
– Наша остановка! – вдруг воскликнул Андрей, подпрыгнул с места и, схватив ее за руку, потянул к выходу.
