Село Тылич стояло на краю света – там, где дороги терялись в непроходимых лесах, а люди жили с оглядкой на старых богов. Здесь верили, что беда приходит не одна: сначала война заберёт мужей, потом мор выкосит детей, а уж если хворь хотя бы однажды заглянет в дом – жди, что за ней потянется и нечто похуже.
Тени в Тыличе были длиннее, чем в других сёлах. Они стелились по земле, как дым от неугасимых свечей, цеплялись за подолы юбок, лизали ступни тех, кто шёл на погост с тяжкой ношей. Здесь даже ветер шептал по-старому – словами, что забыли живые, но помнили мёртвые.
Ядвига Лисовска знала это лучше других.
Она осталась вдовой в двадцать три года, с тремя детьми на руках и корчмой, что едва кормила семью. И выжила – хотя ненасытная война забрала мужа, голод скосил половину села, а свекровь перед смертью прокляла её, плюнув на порог чёрный, как смола, комок прожилок. Выжили и её дети: Янек с веснушками, как россыпь конопляного семени, Кася с глазами мокрого льна и Владек – тихий, будто тень от облака.
Бабы шептались, что слишком уж ловко Ядвига уклоняется от бед: «Колдовство!» – но она лишь смеялась, выплёскивая помои на сметник. Ей было не до сплетен: надо растить детей, топить печь, давить сливы для наливки. Жить. Пусть говорят. Она-то знала правду: если не верить в порчу, она не пристанет.
За эту лёгкость её и не любили, а как свекровь померла, и Ядвига сама себе хозяйка стала, злыдни втройне принялись пустое перемалывать. Известное дело, молодая вдова, всё ещё красивая, несмотря на тяготы – всегда мишень для ядовитых языков. Да только Ядвиге дела не было до их сплетен. Сучья забота – брехать без умолку, а человечья – разум иметь. Она растила своих детей, хозяйничала в корчме и до чужих мужей интереса сроду не имела. Дважды за четыре её чёрных года к ней сватались вдовые мужчины, но Ядвига даже не колебалась, отказывала сразу. Никакой отчим чужих детей кормить не хочет. Дети только матери и нужны, а она нужна им. Вот и весь смысл жизни.
На том Ядвига и порешила.
А потом случилась у неё большая любовь.
По какому капризу судьбы в её скромную корчму занесло тогда молодого шляхтича – спросить бы у древнего дерзкого бога с колчаном и стрелами или же у старух с прялками, да не была Ядвига обучена таким премудростям. Жила она просто и полюбила просто – с первого взгляда и до конца своих дней. Шляхтич ворвался в её жизнь, ожёг серо-голубыми глазами, холодными, как первая звезда, и потребовал кубок лучшего вина.
