Диана
– Диана! Придите в себя!
Я распахнула глаза, когда крик выбил уже весь воздух из легких. Мне разрешили проснуться. Выйти из транса.
Юлия Вебер сжала губы в тонкую линию и тяжело вздохнула. По ее виду я поняла, что все плохо.
– Вам не помогает даже гипноз. Я бессильна, Диана.
Женщина развела руками и поднялась с кушетки, на которой я лежала. Ей, как специалисту, было невыносимо принять свое поражение.
– Пожалуйста, не бросайте меня. Я вам плачу, – напомнила я.
– В том и дело, Диана. Я больше не могу брать с вас деньги и не видеть результата.
– Мне уже лучше, – я сжала кончик платья в руке, – я стала надевать юбки.
– Я не стилист, Диана, я – психотерапевт. Причем лучший в своем деле и в этой стране. Меня интересует то, что внутри, а внутри у тебя… – Вебер резко замолчала.
Я безучастно оглядела белоснежный кабинет. Здесь только кушетка и рабочий стол моего врача. В портфолио известного доктора Вебер сотни излеченных душ, но моей души там, похоже, не прибавится.
– Сны снятся мне все реже. И я научилась убегать от него. Почти не кричу.
– Такой мизерный результат за три года, – женщина покачала головой, – остается лишь одно, Диана. Я не советую, я настаиваю!
Я вскочила с кушетки. Лишь при одной мысли о встрече с ним меня бросало в пот.
– Вы сошли с ума, – горячо бросила я.
– Чего мне только не говорили, но в конце своей работы я слышала лишь благодарности, – надменно ответила женщина, – если он приходит к вам во снах, вероятно, между вами осталась недоговоренность.
– Еще какая недоговоренность! – гневно выпалила я, – я валялась в его ногах и рыдала от боли! Физической и моральной! Он уничтожил меня, растоптал, убил! Его ботинки были начищены до блеска, а мои ступни были босыми!
– Успокойтесь, Диана.
Я не плакала – давно разучилась. И не кричала. Разве что внутри сердце обливалось кровью, оно единственное не атрофировалось и все еще работало.
– Я на коврике спала. На входном.
– Я понимаю, Диана.
– Его отец преследовал нас долгие годы.
– Я понимаю…
– Ни черта вы не понимаете! – вспыхнула я, – он перешагнул через меня на своих ботинках. Они так блестели!.. вы ничего не понимаете.
