Неожиданно громко раздалась обычная мелодия звонка, заставив Варю оторваться от своих глубоких размышлений. Она схватила халат с крючка и запахнула его полы, а затем направилась ко входной железной двери и первоначально посмотрела в экран видеодомофона.
– Я сейчас выйду, Танюш, – зажала Варя кнопку, проговорив это в пластмассовую установку.
Татьяна кивнула. Вскоре Варя уже открывала дверь с выходом на улицу, пропуская во двор свою соседку и хорошую знакомую по совместительству.
– Что такое? – спросила Варя, закрывая за той дверь.
– Варюш, а можно у тебя соли попросить? А то у нас пока до магазина дойдешь – далече из-за одной соли идти! – щебетала Таня.
– Конечно, – улыбнулась Варя, рукой приглашая ее войти в дом.
Благо, расстояние от забора до входа в дом было небольшое, а потому девушки вскоре оказались внутри, утаившись от пасмурной погоды.
– Проходи, я сейчас принесу целую пачку. Все равно ей почти не пользуюсь! – улыбнулась Варя.
– Ой, спасибо, – широко улыбнулась в ответ Таня, – да мне только две щепотки! Я слышала, ты ищешь работу! А разве папа позволит выйти тебе на работу, Варя?
Варя лишь вздохнула, доставая заветную пачку соли из шкафа своей новой кухни.
– Куда же деваться, Таня? Мне нужно откладывать на будущее.
– А знаешь… – вдруг задумалась ее знакомая, – ты же до сих в поиске?! – вспомнила она.
Варя кивнула, протягивая пачку соли Тане. Та взяла ее, а затем быстро начала ей рассказывать:
– Тогда я могу предложить тебе кое-какую работенку! – радостно заявила Таня, – только одно предложение соответствует всем твоим требованиям.
– Какое же? – с волнением спросила Варя, складывая руки на груди.
– Я сама там работаю недавно, а тут на днях случайно услышала, что давненько они не могут найти еще одного человека! График отличный, директор платит хорошую зарплату, сможешь отложить на много-много лет вперед. Но-о… – с сомнением протянула соседка.
– Но? – повторила Варя, задержав дыхание.
– Я думаю, ты не согласишься, – подытожила Таня, отводя взгляд.
Варя цокнула, обведя красотку с ярко накрашенными губами взглядом, что выражал явное нетерпение.
