«…Любви я ждал, но не изведал,
Ее в бездонной полноте, -
Я сердце холодности предал,
Я изменял своей мечте!»
В. Брюсов «Я много лгал и лицемерил»
Захар был доволен собой и в этом благодушном настроении занимался любимым делом: каждую пятницу, вечером он запирался у себя дома, отключал все телефоны, отменял все свидания. Он принадлежал только себе и своему странному и непонятному для окружающих увлечению. Он придумал этот ритуал ещё студентом пятого курса, когда встречался со взрослой поэтессой Лерой, которая и приучила его к хорошему коньяку, свечам, интеллектуальным играм с женщинами и поэзии символистов. Особенно ему нравился Валерий Брюсов, но только до 17 года. Затрёпанный томик с его стихами был и его библией, и гороскопом. Каждое утро он открывал наугад книгу и читал стихотворение, которое и становилось темой дня.
Конечно, если бы он не был так красив и атлетически вылеплен из высококачественной глины, ему сложнее было бы пудрить нежные умы влюблённых в него дам и доводить их до безумия. Но Захар был очень высок и строен, его римский профиль и светло-серые глаза, вьющиеся волны густых волос и загадочная улыбка достались ему от неизвестного далёкого предка. Внешне он не имел ничего общего ни с родителями, ни с братьями и сёстрами – низкорослыми и рыжеволосыми. Лера называла своего любимого то Гераклом, то Одиссеем, посвящала ему стихи и кормила в дорогих ресторанах. Увлекающаяся мистикой поэтесса часто рассуждала о том, что в прошлой жизни он наверняка был несчастным влюблённым поэтом Брюсовым, и ему нужно отомстить женщинам за те чувства и ту боль, что они причинили его чуткой душе. Показывала фотографии своего любимого символиста и просила отрастить такую же щегольскую бородку и усы. Но Захар предпочитал лишь игру, а не полное перевоплощение в кумира.
Расстались они красиво и романтично, по инициативе его дамы сердца, когда Лере стукнуло сорок. Она заказала ресторан для них двоих, на столах стояли её любимые тёмно-красные розы, зажжены чёрные и красные свечи. В фатальном макияже под Веру Холодную, весь вечер она читала ему стихи, пила коньяк, так она прощалась с молодостью и с Захаром. Как она рыдала над финальными строками Ангела Серебряного века:
