– Давайте помолимся, – предложил священник.
Хотя прошло много времени с тех пор, когда Себастьян молился, он без труда произносил знакомые слова, удивляясь власти памяти. В заключение он поднял склоненную голову и первый раз взглянул на глубокую темную яму, вырытую в земле.
И содрогнулся. Невозможно представить его бабушку, упокоившуюся навеки в этой темноте, отрезанную от всего, что она когда-то любила.
По знаку священника четверо сильных могильщиков заняли свои места и начали медленно опускать гроб. «Прощай», – мысленно произнес Себастьян, и волна скорби, поднявшаяся из глубины души, застала его врасплох. Он был не из тех, кто дает волю своим эмоциям. Жизненные трагедии научили его скрывать истинные чувства.
Смерть графини не стала для Себастьяна неожиданностью. За день до этого бабушка сказала ему, что устала от постоянных недомоганий и подавленности из-за утраты активного образа жизни. Она призналась, что готова наконец покинуть этот мир и начать свое завершающее приключение.
Себастьян глубоко вздохнул. Она, может, и была готова к смерти, а вот он был совсем не готов видеть ее мертвой. Всю его взрослую жизнь она докучала ему, пытаясь диктовать, что он должен есть, что носить, на что тратить деньги, с кем общаться. Ей не составляло труда обнаружить его промахи и выразить свое недовольство. Но графиня с материнской самоотверженностью и защищала единственного внука. Ее преданность и любовь к нему не имели себе равных. Себастьяну трудно было примириться с необратимостью ее смерти, и он заставил себя глядеть на гроб, который медленно опускался в могилу.
Он услышал рыдание, потом громкое хлюпанье носом. Вероятно, это бабушкина кузина Сара. Она считала себя тонкой натурой и всегда пользовалась случаем выставить напоказ свою впечатлительность. Наверняка она часто присутствовала на похоронах, ведь кладбище – лучшее место для подобной демонстрации, вяло подумал Себастьян.
Рыдания стали громче. Хотя он считал их притворством, скорбный звук все же задел у него какую-то струну. Он почувствовал растущую в душе тяжесть, сочетание горя с необходимостью подавить его. Себастьяну вдруг захотелось повернуться и уйти, но это было бы непростительной грубостью. А в память о бабушке он должен вести себя с достоинством, соблюдая внешние приличия, как она бы желала и часто жаловалась, что именно этого ему и не хватало.