– В принципе, можно. Состояние удовлетворительное. Отпущу, если пообещаете строго соблюдать режим. – Гинеколог отрывается от записи в моей карте и смотрит на меня в ожидании ответа.
– Конечно, буду, – заверяю я клятвенно.
– Больничный же вам не нужен? – Уточняет каждый раз.
– Нет.
На работе я не была уже давно и даже не представляю, как буду потом собирать своих разбежавшихся клиентов. Стараюсь отогнать от себя лишние мысли.
«Об этом я буду думать не завтра, конечно, а после рождения малыша». – Именно так я успокаиваю себя каждый раз, немного перефразировав известную фразу, ставшую для меня жизненной.
– Юлиана, я свободна! – Первым делом звоню подруге, сообщая главную новость.
– Привет, дорогая, – доносится радостный голос. – Как ты? Славик тебя забрал?
При упоминании имени мужа, невольно морщусь, как от изжоги. В последнее время я только и слышу: «Я занят. Много дел. На работе аврал. Попроси Юлиану», если я прошу его что-нибудь купить.
– Нет, Юлян. Он на работе.
– Тебя забрать? – спрашивает Юлиана, которая действительно беспокоится обо мне намного больше того же Славика.
– Юль, не надо делать из меня инвалида. Пешком прогуляюсь. Лучше поцелуй за меня мою крестницу.
– Обязательно поцелую. Дана, ты дома не геройствуй, пожалуйста. Если нужно, я приду и сделаю уборку. – Юлиана намекает на абсолютную беспомощность моего мужа в этом вопросе.
– Не переживай. Закажу клининговую службу, если будет совсем печально.
– Вот это правильно, – соглашается подруга.
Дохожу до дома и недоумённо хлопаю глазами, наткнувшись на припаркованную машину Славика.
Открываю дверь и вхожу в квартиру.
– Слав? Ты дома? – спрашиваю с порога.
Тишина.
Может, не смог завести?
Видимо, так. А отогнать в автосервис, как обычно, ему некогда. Странно, что он, как обычно, не нажаловался. И на этом спасибо. Но приятно удивляет другое – в квартире относительно чисто, если не считать пары рубашек, брошенных на диване в гостиной. Даже грязной посуды нет. Такая перемена радует, потому что в прошлый раз, когда я вернулась из больницы после двухнедельного отсутствия, всё выглядело намного печальнее.