И я еще больше печалюсь. «Высокий и статный» уж точно не войдет в положение. И не станет вникать, что детей сюда даже с соседнего района привозят.
— … «Марк» — выхватывает мое подсознание знакомое имя из рассказа коллеги, и руки слега леденеют.
Я вся превращаюсь в один большой слуховой аппарат.
— Погоди..., как ты сказала?
— Говорю, что двадцать девять нашему Марку Дворецкому, — живо отзывается Марика, кажется, заразив своим энтузиазмом и Галку. У той тоже вспыхивает азартный огонь в глазах. — Марк и Марика, звучит, а-а-а? — продолжает хорохориться первая.
«Марк» — стучит в голове, всколыхнув старые воспоминания.
Но я стараюсь отогнать от себя эти мысли.
Потому что это точно не может быть тот самый Марк.
Марк, с которым я провела одну ночь четыре года назад в злополучной столице.
Марк, который должен был числиться в графе отца моего ребенка, вместо прочерка, что стоит там сейчас.
Марк, который оказался обыкновенным обманщиком и лицемером. Да еще и скрыл от меня, что на его носу свадьба.
И «мой» Марк уж точно не может оказаться Марком Дворецким, хотя бы потому что он вовсе не был миллиардером и наследником огромного состояния. А был обычным среднестатистическим парнем.
Именно был.
Потому что теперь для меня и для Ритки его больше не существует!
— Даш, что с тобой? — участливо заглядывает Галка в глаза. — Побледнела как мел.
Обмахиваюсь рукой и оттягиваю ворот свитера с шеи.
— Душно тут что-то. Пойду воздухом подышу.
— Еще бы не душно, — уже на выходе слышу, как девчонки продолжают привычно жаловаться на тленность своего бытия в этом центре. — Кондиционер никто не поставит. А окна открывать только после занятий, сквозняк ведь…,
Выбегаю на крыльцо центра и делаю пару глубоких вдохов.
Странное волнение поднялось во всем теле, прокатываясь по венам волнами адреналина. Должно быть – старые воспоминания нахлынули. От этого все.
Отмахиваюсь от назойливых мыслей, но перед глазами опять всплывает отчетливое лицо отца моей дочери.
Красивое, черт его побери, лицо! Которое снится мне каждую ночь уже долгие годы!
И как бы я не убеждала себя, что обладатель лица – подонок, каких поискать, сердце слушаться не желает и продолжает жалобно и тихонько постукивать, стоит мне только потерять бдительность и позволить себе вспомнить его.