– Я отпускаю тебя, – сказал Эхран, сидя возле моей кровати.
Ранить бога может другой бог, умирающий мир или сам бог, который переусердствует, потратив слишком много магии за раз.
Когда мы спасли мир, Эхран и Арван всерьез сцепились, выясняя, кто обо мне позаботится. Я даже в себя ненадолго пришла, пошипела на них и снова отключилась. Похоже, повторный обморок стал решающим. Я не видела Арвана с тех пор – Эхран забрал меня с собой и просидел возле кровати двое суток. Может, и отлучался. Но каждый раз, когда я приходила в себя, он был рядом. Вот и сейчас, открыв глаза, обнаружила его на стуле возле кровати.
Поскольку чувствовала я себя уже лучше, Майла принесла мясной бульон, чтобы подкрепиться. Я села, откинувшись на подушки, которые Эхран составил у меня за спиной.
– Отпускаешь? С чего вдруг? Или… ты поговорил уже с советом и знаешь об их решении? – Я все еще чувствовала слабость, но заявление Эхрана привело в чувство и даже взбодрило. К тому же, мне надоело полутрупом валяться в постели.
– Я знаю о решении совета. Но им нечем на меня надавить. Они пытались угрожать, пытались заставить, наплевав на мой статус. Вот только… без моего согласия у них ничего не получится. А я могу не давать свое согласие во время ритуала, даже если они его начнут.
Эхран внимательно смотрел на меня, ожидая реакции. Но я не настолько взбодрилась, чтобы выдать что-нибудь соответствующее. Встретила его взгляд спокойно и молча.
– Если я не захочу тебя отпустить, они ничего не смогут сделать. Никто из них.
– Даже Барзиар?
– Барзиар предпочел не вмешиваться и позволил совету самому со мной договариваться.
– Значит, вы договорились?
– Они пытались. Но у них ничего не вышло. Им нечем на меня надавить, но и предложить тоже нечего.
– Может быть, жизнь? Помилование, когда они узнают, что ты Пожиратель?
– А ты ведь теперь можешь им рассказать, – Эхран усмехнулся. – Моя магия больше не властна над тобой – ты стала слишком сильна. Сдашь меня совету, зная, что, возможно, меня попросту казнят? В этом случае развод не понадобится. Им будет проще наказать меня, уничтожить за всех, кого я успел убить. Гораздо проще, чем договориться.
