Новенького, я начала потихоньку недолюбливать. Если честно, даже ненавидеть! Ну, что это в самом деле? Я единственная женщина в нашем отделе, молодая, привлекательная. Да что там скромничать, можно сказать, красавица. Привыкла, что остальные сотрудники, (трое мужчин), постоянно говорили мне комплименты и периодически подкатывали ко мне. А я их с удовольствием отшивала. А этот! Всегда вежлив, деликатен, чисто выбрит, аккуратно пострижен, одет со вкусом. Даже противно! А на меня ноль внимания! Конечно всегда первый здоровается и дверь передо мной откроет. И всё! Всё! Он практически на меня не смотрит.
Мои коллеги, тоже заметили, что он не от мира сего. Курить не выходит, анекдотов не рассказывает, кажется его кроме работы ничего не интересует. А какая у него фамилия! Когда начальник, нам его представил, я чуть со стула не грохнулась. Андрей Болконский! А меня, между прочим, Наташа зовут. Вот только с фамилией у меня засада. Моя фамилия мне совершенно не идёт. Фокина! Ну что это такое? Для привлекательной и модной брюнетки, совсем не подходит. Скажете, что у женщин эта проблема решаема. Согласна, но выходить замуж только из-за красивой фамилии, я не собираюсь. Еще чего?
Нам сразу стало понятно, что новенький на особом счету у начальства. Задание ему всегда давал лично шеф. А потом, дружески хлопнув его по плечу, уходил. Должна признать, что работал он лихо. Руки просто летали по клавиатуре, с любым заданием справлялся быстро и без помарок. Однажды Борис, (наш главный приколист), как бы между прочим спросил:
– Андрей, не подскажешь, сколько будет двести восемьдесят пять умножить на триста семьдесят четыре? У меня что-то калькулятор глючит.
Новенький, не отрываясь от монитора, моментально ответил. А Боря, украдкой показывая мне калькулятор, где было произведено это действие, выпучил глаза от удивления.
Мне так хотелось пробить, непроницаемое спокойствие Андрея, что я подговорила Бориса, сыграть с ним в теннис, тем более, что он кандидат в мастера спорта в этом виде.
– Обыграй, этого зазнайку, при всех в сухую. Поглядим тогда на его физиономию, – злорадствовала я.
