Ударом прозвучало сообщение о недоразвитии трех средних пальцев на левой ручке новорожденной, вместо них торчали три бугорка.
– Может, вырастут? – с надеждой обратилась Валя к доктору.
– Это будет такая же неожиданность, как и то, что их нет! – умно произнесла врачиха и вдогонку добавила, – рожать вовремя надо!
Валя со страхом ждала реакции мужа на такую новость, в ответ через сутки получила записку: «Оставь в больнице!»
Они поздно поженились, ей тридцать пять, а мужу и вовсе пятьдесят. Музыкант, скрипач, ему совершенно не нужна была семья из-за его постоянных гастролей, но мама убедила, что, когда ее не станет, он пропадет без женской руки. Глеб выбрал Валю: «Гармоничная! – отметил он, – Эта не будет привлекать ненужного внимания, но и выйти на люди с ней не стыдно!» Ухаживания были недолгими, Валя ответила согласием, и вскоре они расписались.
Никто не приехал забирать Валентину, а она, как бы предчувствуя, все детские вещи для выписки взяла с собой.
Валя своим ключом открыла дверь, у порога оставила дорожную сумку и, не снимая пальто, прошла в спальню. Она бережно положила на кровать дочку, развязала розовые ленты, стягивающие одеяло, и ослабила пеленки. Девочка, почувствовав свободу, потянулась во сне, кривя мордашку. Валя улыбнулась, но вдруг ощутила чей-то взгляд – в дверях стояла свекровь с перекошенным от злости лицом.
– Принесла-таки в дом урода!
– Ну зачем вы так, это лишь пальчики…
– Сначала пальчики, потом выяснится, что умственно отсталая! – Уходя, с визгом добавила, – у нас в роду таких не было!
Валя с испугом оглянулась на дочь, та безмятежно спала.
Скрипнула входная дверь, и тут же зашаркали ноги свекрови – упредить сына, подготовить! Глеб вошел в их спальню и хлопнул дверью перед носом матери.
– Ну, показывай, коль принесла! – сказал он, не глядя на жену.
Валя поспешно вытащила ручку младенца из распашонок.
– Всю разворачивай!
Она раздела девочку догола, та морщила личико, а потом открыла еще замутненные голубые глазки и смотрела на нависших над нею родителей.
– Переверни! – потребовал муж. Валя положила девочку на живот, и тут она расплакалась. Она плакала с обидой, взахлеб, будто понимая, что ее разглядывают, ища брак на ее маленьком беззащитном тельце.