Вера смотрела в заиндевелое окно и плакала. Ее давний любовник Николай, с которым она регулярно встречалась вот уже второй год, внезапно оставил ее ради совершенно нелепой, некрасивой женщины Инги Штуцер. Инга обладала острым, сильно выдвинутым вперед подбородком, неопрятными кудряшками и несносным характером. К тому же была старше Николая на три с половиной года.
– Ужасное предательство, – всхлипнула Верочка и, промокнув очаровательные глазки, принялась писать трагические стихи.
Тебя я встретила однажды
Ты нес батон в мешке бумажном
Тогда мне улыбнулся дважды
И дал понять, что это важно.
Тебя в ту ночь любила трижды
Теперь – распята и унижена
Осторожные всхлипы Верочки переродились в настоящие рыдания, и она на секундочку отложила скромный паркер в сторону. Паркер подарили ей на работе, когда она стала лучшим кассиром в их отделении Сбербанка. Воспоминания о том давнем триумфе придали сил и немного злости, и она энергично завершила эпистолу:
И я скажу тебе четырежды
Будь проклят ты и все жиды!
Она перечитала творение, сама поражаясь накалу страстей, и на последней строчке вдруг брызнула крупными каплями слез, закричала в окно, слепое от наледи, слова проклятия и разорвала на себе рубашку.
На нежной, девичьей ее груди приятного персикового оттенка красовалась шляпка огромного болта с портретом самодовольно улыбающегося Николая. Болт, словно почетная медаль, был крепко ввинчен прямо в девушку, чуть повыше левой податливой округлости.
– Дуроеб проклятый! Тварь безмозглая! Подлец, предатель и мразь! – с этими словами оставленная возлюбленная принялась, ломая ногти, выкручивать из себя изображение. Застарелая резьба поддавалась плохо, скрипела, рвала женскую плоть, но все-таки металл уступил воздействию озлобленных дамских пальчиков, и крепление выпало наружу, оставив после себя пунцовую, кровоточащую дыру.
– Ага!!! Проваливай, Николаша! Уматывай к своей Штуцер! – Верочка с видом победительницы выбросила болт в мусорное ведро к недоеденному оливье и обессилено опустилась на стул. На листок со стихами упала жирная капля крови, сочившейся из свежей раны.