– Я слышу все, что пытается прокричать в трубку бабуля, – в сотый раз согласился Селим. Парень стоял в аэропорту своего города, куда только что приземлился самолет, доставивший его прямо из Лондона. – Я буду вовремя. И все. Нет, жить я у вас не буду, дядя. Жить я буду в гостинице, а не у вас. Нет, – пытался объяснить он отцу своего двоюродного брата Фархада Адизу Янгибаеву. – у вас я не остановлюсь, извините. Свои… личные причины, – закончил разговор и отключился Селим.
Ну не говорить же родственнику, что жить с Фархадом и его женой в одном доме – это не самая лучшая идея. Пусть это все и было лишь на неделю – празднование юбилея бабушки Фархада и Селима – Гузель Тахировны.
Бабуля праздновала свой очередной день рождения, а сама, словно, застыла на отметке «пятьдесят пять» – выглядела она потрясающе.
И вот после долгих уговоров со стороны семьи, и попыток улизнуть, со стороны Селима, – парень вернулся в свой город. Вернулся после трех лет отсутствия.
Теперь это был не тот Селим, который так спешно покидал свою страну и город три года тому назад. Сейчас это был обаятельный молодой человек, успешно работающий на одну из крупных зарубежных компаний.
Одет он был в светло-бежевый костюм. Его пиджак свободно свисал на одной руке, пока второй он тащил свой чемодан. Рубашка винного цвета сочеталась с темно-бордовым галстуком. Весь его образ говорил об уверенности. Но сам Селим сильно сомневался в этом.
И на то была, кажется, лишь одна причина…
За три года у него были романы. Какие-то не длились и неделю, а какие-то умудрялись продлиться, аж, несколько месяцев, но это все было не то.
В каждой своей очередной пассии Селим бессознательно искал ту, что заставила его так спешно покидать свои вещи три года назад и уехать отсюда куда глаза глядят – Катя – жена Фархада. Ее смешные веснушки, которые были заметны лишь только ранней весной. Прямые светлые волосы, которые отливали на солнце огненными переливами.
Селим пытался отыскать в своих девушках то похожие глаза дорогого ему человека, то улыбку, то манеру говорить… словно, он составлял свой идеал из многих девушек, как кусочки единого пазла.