1. Глава 1
От одной его фамилии меня бросает в дрожь.
Марич. Александр Марич.
Бездушный, бессердечный, бессовестный, бесцеремонный.
И много всякого «без». Жестокий аморальный тип.
Раньше я старалась держаться от него подальше, а теперь наши пути пересеклись.
В мою разом посеревшую, лишившуюся красок жизнь, он ворвался черным пятном, густой кляксой, мгновенно запачкав все.
Чудовище. Деспот.
Вчера, когда наш шофер Игорь Михайлович привез меня в опустевший гулкий дом, я потерялась в своем горе. В одночасье я потеряла почти всех, кто был мне дорог. А Марич этим воспользовался.
Побродив по первому этажу, я обессиленно опускаюсь на софу. Глаза печет, но, кажется, лимит слез исчерпан. Хочу плакать, а нечем.
Сквозь французское окно в гостиной яркие лучи щупают паркет и убивают меня этим. Я потеряла родителей, а в мире ничего не изменилось. Как может солнце по-прежнему светить? Как могут прохожие на улицах спешить по своим делам, посетители в ресторанах развлекаться как ни в чем не бывало?
Все рухнуло только для меня.
– Я что-то должна делать? Похороны… – заплетающимся языком, будто пьяная, спрашиваю я у Игоря Михайловича, пока еще не решающегося оставить меня одну, и я ему за это благодарна.
– Организацию всего взял на себя Александр Николаевич.
– Александр Николаевич? – мысли вязко ворочаются, соображать нормально не выходит совсем.
– Марич.
Я неосознанно ежусь, вспоминая папиного делового партнера.
Первое, о чем думаешь, когда смотришь на Марича, он опасен. Все в нем кричит: «Не лезь. Пожалеешь». От походки уверенного в себе хищника, главного самца прайда до холодного взгляда черных глаз.
Мама как-то сказала, что раньше папа и Марич дружили, но что-то произошло, и теперь их связывает только бизнес. Связывал.
Надо привыкать говорить в прошедшем времени, но как это сделать, если я до сих пор жду, что откроются двери, и родители зайдут в гостиную. Папа будет ворчать, мама закатывать глаза.
Но этого никогда больше не случится.
Осознать это «никогда» у меня не получается, значит, буду просто привыкать.
И словно издеваясь над моими потугами, дверь в гостиную, скрипнув, приоткрывается. Сердце заходится в безумной надежде, что это все – только кошмар, и сейчас я проснусь. Горло перехватывает спазмом, но… внутрь заглядывает незнакомый мужчина. Парализованная непониманием происходящего, я никак не реагирую. А незнакомец обводит взглядом комнату, лишь на секунду задержав его на мне и на Игоре Михайловиче, и снова исчезает за закрытой дверью.