– А теперь капельку вашей крови, миледи.
Я отдёрнула руки от лежавшего передо мной документа так, будто это была пластинка раскалённого металла, а не простой договор на оказание сыскных услуг.
– Ты серьёзно? – Вскинула глаза на единственного, кто мог найти мою маму.
Рейнар Локтар, мой студенческий ужас, моё академическое проклятие. Мы невзлюбили друг друга с самого первого курса. И до последнего бились в словесных пикировках. Все вокруг пребывали в уверенности, что между нами что-то есть. Но единственное, что нас связывало, – это травля друг друга. А всё началось с банального отказа. Я отказала ему. Ему, чья семья составляла первый круг приближённых самого главы клана Спелеров!
Да все мои сокурсницы крутили пальцем у виска, глядя на то, как я раз за разом отбивалась от его ухаживаний. Если, конечно, их можно было назвать таковыми.
Рейнар Локтар любил приказывать, а я оказалась слишком строптивой. И слишком едкой, чтобы заглотить меня и не подавиться. После окончания «Менте Пура» я поклялась себе, что никогда в жизни больше не буду иметь с ним дела. Что забуду, кто такой Рейнар Локтар.
И вот спустя восемь лет я сижу в кабинете Локтара и медитирую на договор о честной сделке. Так назвал эту бумажку сам Рейнар. С моей же стороны это выглядело как трудовой договор на рабских условиях.
Он ищет мою мать – я работаю его щитом. Всё просто, но я понимала: подводных камней тут столько, что выбраться целёхонькой и не ободрать живот мне не удастся.
Какое-то время Рейнар смотрел на меня тяжёлым, подавляющим взглядом. За прошедшие годы он почти не изменился. Тот же волевой подбородок, те же хищные, необычного оттенка глаза, идеальные черты лица. Да и чему меняться в образе чистокровного вампира? Они не стареют.
Единственное, что изменилось в Рейнаре, – так это его взгляд, он стал ещё более опасным, не терпящим возражений.
– У нас серьёзная сделка, я не знаю всех рисков. – Он наконец-то развёл руками и поднялся из кресла. – Так что капля твоей крови – это мой залог того, что ты выполнишь условия, а не сбежишь, как только мы найдём твою мать. Или если случится иное.
