По утрам Света всегда измеряла свой рост – два метра два сантиметра.
А к ночи он составлял два метра один сантиметр.
И сколько Света не морщила свой прелестный лобик, никак не могла понять, куда за день девается сантиметр. И каким образом за ночь этот недостающий сантиметр возвращается снова.
Но спросить об этом маму она боялась.
Поэтому свои физические изменения, связанные с колебаниями роста, она никому не доверяла и хранила как свою маленькую тайну.
Но не только это было необычным в ее облике и поведении.
Света была на редкость упряма.
Так по жизни – девушка как девушка, без заскоков и вывихов. Но вдруг ее начинало «клинить» – ни с того ни с сего она становилась упряма до проклятий. И упрямство ее распространялась не только на что-то определенное, нет. Она могла, подойдя к дому подруги, вдруг остановиться и простоять у подъезда до темноты. Или во время еды отказаться от любимого торта. Или расспориться о возрасте героя недавно показанного по телевизору фильма, причем она могла утверждать, что ему не тридцать лет, как говорили все, а тридцать с половиной. И так во всем.
За такой характер ее даже в шутку прозвали Двухметровое Упрямство.
Света знала про это прозвище и не обижалась.
Ей было интересно во время своего упрямства наблюдать за своими спорщиками. И даже последнее время стала получать от этого удовольствие.
Сколько она перепробовала профессий в свои неполные двадцать – это надо было знать. Ее рост давал ей большие возможности, открывал широкие двери.
И начала она, конечно же, с манекенщицы. Поэтому ее первый сексуальный опыт был не с мужчиной, а с женщиной – владелицей Дома мод.
Эта миловидная дама бальзаковского возраста была крупных и плотных форм. Имея мужа-банкира и несовершеннолетнюю дочь, она терпеть не могла мужчин. Всех девчонок до подиума она пропускала через спою комнату отдыха, находившуюся за рабочим кабинетом в офисе.
