Влюбиться в парня-оборотня? Не страшно! А если безответно? Тоже ерунда, любовь – она такая – сегодня нет, а завтра взяла и появилась, как по волшебству. Тем более, когда за этой своей любовью идет сама Лидия Тодд. У нее на пути лучше не стоять! Злая карма, едва только ее увидев, отходит в сторону, покрутив пальцем у виска, потому что – ну ее, эту бесстрашную, сумасбродную, пусть сама свою судьбу вершит, лучше с ней не связываться.
Она влюбилась в Чарли с первого взгляда, как только увидела его на лужайке в соседнем дворе. Красивый мальчик с грустными глазами, которые по ночам светились красным, и почему-то никого это не пугало. Ни окружающих его детей, ни приемных родителей, которые забрали его из приюта.
Мальчика звали Чарли, ему было четырнадцать, а Лидии – десять. Она ходила за ним по пятам, а он отмахивался от нее, как от назойливой мухи, потому что не любил людей. Никого не любил. Чарли любил одиночество и луну. И все.
Но с годами привык к ней.
Лидия росла, Чарли закатывал глаза каждый раз, когда она к нему приближалась. Она все время мечтала увидеть, как он улыбнется ей. Не насмешливо и грубо, а искренне улыбнется ее шуточке, ее заразительному звонкому смеху.
Чарли был нелюдимым, странным, его не любили в школе, он постоянно дрался, но никогда не применял волчью силу.
Чарли был справедливым, хорошим парнем, которого покалечила жизнь.
А Лидия просто любила его до безумия. С того момента, как впервые увидела, и до сегодняшнего дня, до своих восемнадцати с маленьким хвостиком лет.
Она росла, впервые пробовала жизнь на вкус. Чарли следил со стороны, как она взрослеет, как заводит неправильных друзей, как в первый раз напивается и звонит ему с вечеринки, умоляя забрать. Как он везет ее домой ночью, останавливаясь каждый раз, когда ее мутит. Как оправдывается перед ее матерью, словно это он виноват в том, что она напилась.
Она была для него кем-то вроде надоедливой младшей сестры, от которой никуда не деться. Он же был для нее всем.
До тех пор, пока его не забрали.
Автобус останавливается прямо посреди леса, тормозит слишком резко, и Лидия открывает глаза – от долгой дороги ее всегда клонит в сон.