1. Пролог
Малютка Фиона неуклюже бежала впереди меня. В ее руках был букетик. Мы нарвали его у речки, куда ушли гулять на целый день.
– Подожди, не спеши так! Хочешь показать цветы папе? – я со смехом взъерошила светлые волосики дочурки.
Фиона еще почти не разговаривала, поэтому лишь кивнула с серьезным видом. Я с улыбкой перехватила ее ручонку, чтобы вместе подняться на крыльцо нашего замка. Мы поспешили наверх, но дорогу преградила служанка.
– Госпожа, Вы так рано… Вы бы это… не ходили туда… – она мучительно покраснела.
– В чем дело? – я похолодела.
Спальня находилась в конце коридора. И оттуда доносились сладкие стоны! Я выпустила ладошку Фионы, оставляя ее на служанку, а сама двинулась вперед. Не в силах поверить, что там, за дверью, слышится девичье хихиканье и бархатный голос Генри. Моего мужа.
Хотя почему моего? Ведь я просто попаданка, которая угодила под колеса какого-то лихача прямо на переходе. И очнулась в другом мире, в чужом теле – молодой мамочки Дженни, задремавшей на солнышке, пока дочка рвет цветы.
Открыв дверь, я в шоке замерла на пороге. Дженни обожала своего Генри, безоговорочно верила в его верность! А он покрывал поцелуями изогнутую девичью шейку. Ахая, любовница хваталась за его крепкие плечи. На широкой спине играли мышцы, на сильных руках виднелись шрамы. Не портили, лишь придавали мужества. В общем, красавчик, мечта! Если бы не разложил какую-то девку прямо в супружеской постели!
Генри почувствовал мое присутствие. Он даже не дернулся, лишь поднял голову, поворачивая ко мне лицо, как зверь. Хищное, обрамленное спутанными светлыми, в серебро, волосами. Я отшатнулась от жгучего взгляда. Страстного и яростного одновременно. Ах да, я же ему тут жаркую ночку обломала!
– Да как ты посмел?! Кувыркаться в нашей постели с какой-то шлюхой?!
Под руку попалась вазочка на столике. Я швырнула ее в Генри. Он пригнулся, девка под ним взвизгнула, а фарфор разлетелся об изголовье.
– Что ты себе позволяешь, Дженни? – Генри зло прищурился. – Давай без истерик. Иди вниз, я спущусь, и мы поговорим.
У меня глаза стали по пять копеек. Вспышками я помнила, как вела себя настоящая Дженни. Ни слова против. Генри ждал, что я и сейчас подчинюсь, а потом поплачу в уголочке? Ага, разбежалась!
