Особенно впечатляла в замке Блуа лестница. Располагалась она в восьмигранной выступающей башне с тремя балконами, с которых открывался великолепный вид на Парадный двор. Изабель любила сверху наблюдать за придворными. Это напоминало ей о детстве, когда она, забравшись на башню родного замка, со смехом следила за кормилицей, тщетно пытавшейся её найти. Узнав о проделках младшей дочери, отец, барон де Монбар, лишь усмехался. Мать тоже не ругала её, но смотрела с укором. Тогда Изабель бросалась Лоренце на шею и просила прощение, которое незамедлительно получала. А потом вместе с Филиппой, дочкой управляющего, затевала новые проказы, которые обычно сходили ей с рук. Правда, как только ей исполнилось десять лет, всему этому пришёл конец. Изабель отправили к бабушке в Сольё. Там за неё взялись учителя, и на шалости просто не оставалось времени. А если не хотелось учить очередной урок, то достаточно было вспомнить, что её бабушка – родная дочь Карла Смелого, последнего герцога Бургундии, пусть даже незаконная. И лень как рукой снимало. Потому что Изабель очень хотелось быть похожей на графиню де Сольё, под чьим благотворным влиянием к пятнадцати годам из дикого сорванца она превратилась в хорошенькую, благовоспитанную барышню, которая болтала на трёх иностранных языках, часами могла декламировать древних и новых поэтов и сама сочиняла стихи. Благодаря этим талантам и родственным связям её легко пристроили в свиту королевы Элеоноры Австрийской, второй супруги Франциска I.
От детских воспоминаний Изабель отвлекло появление во дворе её подруги Эйми. Перевесившись через балюстраду, она крикнула:
– Мадемуазель л’Эстранж!
Та подняла голову и через несколько минут уже стояла рядом с Изабель:
– Кого Вы высматриваете, мадемуазель де Монбар?
– Никого. Просто дышу свежим воздухом.
– А я подумала, что у Вас здесь назначено свидание с господином де Лорьяном.
Изабель слегка покраснела:
– Почему Вы так решили?
– Потому что я – Ваша подруга. Впрочем, только разве слепой ещё не догадался, что Вы влюблены в Лорьяна по уши. И, кажется, Ваша страсть взаимна… по крайней мере, была таковой до отъезда короля.
