250 км
Эта мысль буквально пульсировала в висках и не давала мне покоя. Всего двести пятьдесят км… Это же совсем немного, правда? Ну ведь уезжают как-то люди в другие страны, адаптируются к новым условиям, другой ментальности и языковым барьерам, а здесь всего несколько часов на машине и вот ты как будто бы никуда и не уезжал. Как же я буду без мамы? А как мама будет без меня? В теле двадцатидвухлетней, уже сформировавшейся по всем канонам, девушки, все еще металась та маленькая девочка, познавшая все прелести слова «гиперопека». Но полгода назад ей пришлось вынужденно повзрослеть. Мы становимся зрелыми, когда уходит кто-то из родителей. Полгода назад не стало папы.
Тем утром мне совершенно не хотелось вступать в привычные, но изматывающие баталии, но мама была непреклонна.
– Анна, куда ты собралась переезжать в таком состоянии? Ты буквально вчера жаловалась на свои панические атаки …Это другой город. У тебя совершенно никого там нет.
– Я все понимаю. Но я не хочу здесь оставаться, мам. Я планирую начать жизнь с чистого листа. Здесь все напоминает о прошлом: и хорошем, и в основном не очень. Может там мое состояние улучшится, и я справлюсь с тревожностью?
– Ты недавно окончила университет… Филлип Андреевич обещал пристроить тебя к себе в фирму. Неужели ты готова отказаться от карьеры, ради сиюминутного желания пожить в какой-то Тмутаракани?
– Мам, ты невыносима. Карьера никуда не убежит, а у меня сейчас ни на что нет ресурса. Помнишь, папа уезжал на Волгу, когда ему было плохо. Это было его место силы. Кому нужен финансист, не способный планировать собственный день, не то, чтобы чужой бюджет?
Мама глубоко вздохнула и продолжила заниматься бытовыми делами с невозмутимым выражением лица, как будто этого диалога не было. Ее можно понять. Она хотела для меня лучшей жизни. Мечтала, что после МосТеха я буду работать у ее старого приятеля и владельца крупной страховой фирмы по совместительству. А я, поставив ее перед фактом, планировала переехать в Ярославль. Совершенно не перспективный, по ее меркам, город. Я помню, как огорошила ее этой новостью, пока она монотонно размешивала сливки в порции утреннего кофе.
