Луна, сквозь сизые грозовые облака, напоминала надкушенное яблоко. Её призрачный свет прокрадывался в просторный холл через щели в прогнивших досках из высокого, наскоро заколоченного окна и лениво ложился на деревянный пол, покрытый мохнатой пылью, словно грязным снегом. Некогда светло-голубые шторы превратились в истлевшие от сырости выцветшие клочки, безвольно колыхающиеся от малейшего сквозняка.
Тяжелая дубовая дверь в конце комнаты застонала, оповещая о том, что ее уже давно никто не открывал, и впустила внутрь темный силуэт, настолько размытый, что он скорее напоминал безликую тень. В руках у него был объемный сверток. На каждый шаг старые половицы отзывались скрипучим плачем. Фигура сделала еще несколько шагов и остановилась посередине комнаты на освещенном участке, осматриваясь по сторонам. Пронзительные серые глаза быстро пробежались по полуразвалившейся лестнице, истлевшему ковру и остановились на небольшой двери в другом конце большой комнаты.
Сверток из белоснежного пледа, плетенного узором из крупных снежинок, казался единственным светлым пятном в этом мрачном месте. Человек поправил капюшон на широкой мешковатой куртке, словно с чужого плеча, и пошел дальше. Нити скудного света, ползущие по фигуре, вырывали из темноты отдельные фрагменты его внешности – темные волосы с паутиной редкой проседи, заостренный нос с маленькой горбинкой, родимое пятно в виде мотылька на большом пальце правой руки. Внезапно сверток зашевелился и закряхтел. Силуэт застыл на месте и осторожно приподнял кончик покрывала.
Призрачный лунный лучик погладил колечки каштановых волос, обрамляющих светлое лицо ребенка, бросая тень от черных пушистых ресниц на щеки, и застыл, не смея двигаться дальше. Раздался резкий, раскатистый звук грома, сопровождающий вспышки молний, пробивающиеся сквозь щели. Укутанные в паутину шандальеры испуганно вздрогнули и мелко затряслись, ожидая нового рокота. Девочка приоткрыла сонные глаза цвета хризолита и снова их закрыла. Незнакомец облегченно вздохнул и произнес несколько слов на певучем непонятном языке. Пухлые губки ребенка расслабленно приоткрылись, говоря о крепких объятиях Морфея.
