Горе и сладость знает тот, кто вкусил;
даль и близость – кто бродил.
(туркменская пословица)
– Черт! Черт! Черт!
Отчаянно ругаясь, устремилась вверх по лестнице. И ничего, что каблуки на мне высокие и совершенно не позволяют двигаться быстро. Ведь стремительно накатывающая паника и предчувствие ОЧЕНЬ больших неприятностей, позволяли сделать практически невозможное.
– Госпожа Летэр…. Ну, госпожа Летэр! Ну, как же так?!
Нервный всхлип в диапазоне ультразвука вырвался из активно колышущейся груди моей подчинённой.
– Не пищи под руку! – шикнула я на сотрудницу.
– Что же теперь будет»?!
Дальнейшей надрывной фразы было не разобрать от обилия шипящих и свистящих звуков, издаваемых в предъистеричном состоянии.
– Мира, а знаешь, что в древности делали с гонцом, принесшим плохую весть? – на секунду остановившись посреди лестницы, в упор взглянула на нерадивую девушку.
Осознала. Прикусила свой длинненький язычок и уже тихой мышкой засеменила за мной.
Тем временем злосчастная дверь уже показалась на моем пути. Не смотря, что все помещения в Доме были оборудованы звукоизоляцией, из настежь распахнутой двери доносились тихие ругательства вперемешку с причитаниями и жалобными всхлипами. Более того из глухо закрытых соседних комнат уже начали высовывать свой любопытный нос некстати потревоженные гости. Значит нежелательных свидетелей предостаточно и «по-тихому» замять произошедшее, теперь точно не получиться.
– «Не обманывай себя. Случившиеся ты будешь расхлебывать очень долго»,– «оптимистично» отозвался голос разума.
– Брысь! – рыкнула на небольшое столпотворение в дверном проеме загораживающие причину моего стремительного визита в данное крыло Дома. – Разошлись по своим местам, пока не позову.
Словно тараканы, разом испугавшиеся неожиданно включенного света и занесенного над усатой головой тапочка, маленькая толпа отхлынула от двери. Ни у одной из скрывшихся девушек и мысли ни возникло посметь перечить. Что не говори, несмотря на своеобразный род деятельности в моем Доме была железная дисциплина.
Когда пыль от рьяного забега отступила, моему взору предстала просто животрепещущая картинка. Богато украшенная комната в стиле «очень дорогой зверинец» с обилием мелких деталей в виде золотой клетки, кожаной мебели, всевозможных плеток и прочего ассортимента, была окутана интригующим полумраком. Все вроде бы гармонично… Только одна деталь выбивалась из общего стиля. Лишь неподвижно лежащие тело с явными признаками насильственной смерти, совершенно неприглядно смотрелось в окружающем антураже.
