Угораздило же меня, а? Один раз в жизни попросила брата прикрыть меня с проваленным экзаменом, пообещав выполнить любую его прихоть, так этот засранец взял и слился с отцовской охоты. И мне пришлось ехать сюда вместо него, чтобы папочке было кем похвалиться перед другом-сенатором и его недотёпой-сынком. Вечеринки богатых стариканов: холодный густой лес, ружья, связки бедных заячьих тушек, незатыкающиеся дурацкие собаки, жутко воняющий бренди… Господи, как они его пьют вообще?!
Я весь проклятый день таскалась по охотничьим угодьям за тремя любителями пострелять. В этой полуболотистой жиже ноги вязли, осенний ветер продувал шапку, хотя я взяла самую тёплую, а рюкзак сдавливал плечи так, что под конец я их почти не чувствовала. И всё это время я проклинала Стива на чём свет стоит.
Единственное, что хоть как-то занимало мой воспалённый мозг, это присутствие рядом с нами молодого егеря… Да-да, он старательно делал вид, что меня не существует, контролировал процесс и подбадривал стареющих стрелков, но я несколько раз всё же ловила на себе его короткие изучающие взгляды.
Чёрт… Он горячий. Плечи широченные. И шея… Дьявол! Обожаю парней с такой мощной трапецией. Просто истекаю слюной. А руки… Ближе к вечеру мы переходили через ледяной ручей, и он наконец-то сподобился помочь мне, подав руку на скользких камнях. Его пальцы… Горячие и немного шершавые. Я успела приглядеться: ногти аккуратные, коротко стриженные. Пока Зак придерживал меня, я вдруг представила его пальцы… ммм… во мне… Жуть, так впечатлилась, что чуть не рухнула на подъёме. Уж не знаю, заметил ли он… Но внутри у меня всё заполыхало от внезапно разыгравшейся фантазии. Даже жарко стало.
И всё бы ничего, но папочка активно намекал мне «завести дружбу» с Грегори, этим унылым тощим очкариком, который за весь день сам и не думал открыть рот, чтобы развеселить меня. Всё вклинивался в разговор наших отцов про очередной закон о страховании элитной недвижимости. Что-то пытался втирать им с крайне умным видом. Я устала закатывать глаза в ожидании конца этой пытки дикой природой, унылыми разговорами о политике и совершенно недоступным молчаливым Заком.