Огромная просьба, мужчинам со слабой психикой пройти мимо. Обидчивым особам просто не читать.
Но если ты в ладах с собою, прошу, вперед, готова я предать всеобщему осмотру мысли. Пусть фэнтези, а не научный труд. И может в этом кто-нибудь найдет немного смысла. А может и практический подход.
Я расскажу историю. Историю бесконечную. Из поколения в поколение повторяющуюся. Лишь по мелочи отличающуюся. И все крутится и все вертится вокруг мужского и женского начала.
Адам и Ева. Не дети и не взрослые. Одномоментно перешедшие в состояние общего существования.
Ева , как подруга дней райских, не отягощенная умом. но любопытная. А любопытство, как известно, и кошку сгубило. А тут речь о женщине, которой скучно.
Адам, которому Боже не поставил цели развлекать Еву, вдобавок точил на нее зуб, напоминая ей в период накатываемой раздражительности, что из-за нее у него проблемы с ребрами, этого любопытства не разделял. Но за метаниями навязанной подруги наблюдал снисходительно.
Идут века и кажется, что меняются отношения мужчины и женщины..
Уже не Адам и совсем даже не Ева. И не рай, а суровое существование. Он охотник. Сильный, ловкий и пользующийся любой возможностью сбежать из дома. Она ограничена в возможностях, но изобретательная в силу того, что помощи по дому и хозяйству от мужа-охотника было с гулькин нос, а хотелось почувствовать себя женщиной, а не только чистильщицей котлов и собирательницей корешков. Он точил свои копья. Она точила свои умения и навыки по управлению этим существом. Живущим по непонятной для нее логике. Идут года. Века остались позади. Он и она. И ничего не меняется. Он охотник. За головами, женщинами, сокровищами. Иногда за знаниями. Она – исследователь и практический управленец. У нее сверхзадача – создать условия для жизни следующему поколению. Она идет на жертву, но шаг за шагом приближает его к принятию правильного решения, выбора нужного пути, совершения прорыва в науке и усовершенствования ее жизни. Процесс затягивается. Иногда ее терпение иссякает и она срывает маску и берет узды правления на себя. Тем более к этому времени найдена слабина в толсто организованной мужской логике – тяга к прекрасному. К прекрасному женскому телу. И она не теряется. Так проще прятать свою силу за внешностью трепетной лани, глядящей томными глазами в глаза предполагаемого льва. Им предполагаемого. Но, как известно миру, он предполагает, она располагает.
