Глеб застыл на пороге комнаты в недоумении: «Как такое могло случиться? Со мной? В этой глуши?!» Он смотрел на молодую женщину, лежащую без сознания в кровати, и понимал, что срочно нужно ехать за Прокофьевной. Самому ему не справиться.
А четверть часа назад Глеб спокойно спал. Звонок мобильного посреди ночи в его сегодняшней жизни был чем-то совершенно из ряда вон выходящим. Глеб нащупал на тумбочке телефон, на экране высветилось время – без четверти три.
− Наташа? Что случилось?
Он выслушал прошелестевшие в трубке объяснения.
Что за ерунда? Какая такая больная? Куда мне здесь больная?
Времени на раздумья не было, Глеб быстро оделся и вышел из здания станции на перрон. Ночная тишина приняла его в прохладные объятия. К счастью, долго ждать не пришлось: уже через минуту огни поезда выхватывали мохнатые еловые лапы из тёмной стены леса.
Остальное произошло так быстро, что Глеб и глазом моргнуть не успел. Наталья с каким-то мужчиной выносили из вагона молодую женщину.
− Её нужно срочно показать Прокофьевне, − деловито распорядилась Наталья.
– Но… – возразил Глеб, – Что с ней такое?
Он растерянно смотрел на хрупкую, тёмноволосую незнакомку, на её тонкую кисть, которая как тряпичная свисала с Натальиного плеча.
«Сюр какой-то!», – подумал Глеб.
Объяснять, что произошло с пассажиркой поезда Наталья не спешила. Она перевесила женщину на Глеба.
– Девушку зовут Вера. Заносите, я принесу её вещи.
Наталья поспешила обратно в вагон.
− Куда несём? – спросил мужчина.
− В конец коридора, – кивком показал Глеб.
Кроме его спальни, на старой станции была только одна обставленная комната. Они уложили женщину в кровать. Пока Глеб достал из шкафа постельное, пока снял с больной толстую кофту и накрыл одеялом, Наталья уже вернулась с сумкой, и поставила её на пол.
− Наташ, ну что мне делать с ней? Вы уже утром будете в городе, довезли бы.
− Я бы повезла, но ей так плохо. Она сознание теряет. А тут знахарка твоя в десяти минутах. Я не знаю сколько у Веры времени. Не станет ли ей через час так плохо, что я посреди перегона не буду вообще знать, что с ней делать. Ты, Глеб, просто привези Прокофьевну. Она, сам же знаешь, со всем разберётся.