Нельзя избежать выбора, когда нейтралитет невозможен, — либо одно, либо другое и весь твой выбор сводится к решению в пользу или собственного спокойствия или собственной тревоги. И я выбрала…
- Где находится этот Орден? Мне не надо будет никого убивать? Я смогу вернуться домой? - назревшие вопросы сменяли друг друга.
- Конечно, сможешь, - Лея улыбнулась и обняла меня за плечи, - все в Ордене продолжают вести свою обычную жизнь, их связь с Орденом закрепляется клятвенным ритуалом, а желающие, как Алан, могут пройти курс обучения магии, что бы раскрыть свои возможности.
- Ее магия не определена, наврядли в Ордене ей помогут, - Алан не был так позитивно настроен, как его мать.
- Еве нужно к Просвещенному, Орден сможет обеспечить и это, - голос Томаса прозвучал глухо, его что-то тревожило. Лея снова вскинула на него вопросительный взгляд.
- Не слишком ли ты много знаешь для того, кто не состоит в Ордене?
Томас только усмехнулся. Да, этот парень умел удивлять. Я тоже уже не раз замечала, что Томас знает больше, чем прописано в книге. Откуда у него информация, если она тщательно скрывается Орденом? По реакции Леи было понятно, что Томас не должен был знать ни про Фабиана, ни про этого Просвещенного. Он хорошо разбирался в законах и знал историю своего мира, из всего, что я слышала о Томасе, я поняла, что и тудоры и Орден были бы не прочь иметь его на своей стороне, к тому же Томас единственный, кому удалось сохранить нейтралитет между двумя воинствующими сторонами. Но как ему это удалось?
- Ева, идем, - услышала я голос Алана.
- Постой, а как же Глория? А Таша? - я обернулась на подругу, - я не могу их просто так оставить.
- Ооо, обо мне не беспокойся, - Таша многозначительно махнула рукой, - со мной все будет в порядке. Я и о Глории позабочусь…Главное ты там недолго, и поскорее возвращайся, ладно?
Я обняла подругу - грустно сознавать, что тут наши пути расходятся. Как скоро мы вновь увидимся? - задала я себе вопрос, провожая фигуру Таши до дверей, пока она не скрылась за ними. Мои ряды поредели, и эта мысль вызвала во мне нехорошее чувство одиночества, которое уже через секунду пропало, когда моей руки коснулась рука Томаса.
