Амалия всегда знала, что любовь для неё – запретный плод.
Она родилась в старинном роду ведьм, чья кровь несла в себе силу, способную подчинять стихии и людские сердца. Её матери было достаточно одного взгляда, чтобы заставить человека забыть свою прошлую жизнь. Её тётка могла касанием руки изменить судьбу. А сама Амалия… Она должна была стать продолжательницей этой великой линии, наследницей могущества, которым восхищались и которого боялись.
Но однажды она встретила его.
Эван был простым парнем. Высокий, с тёплыми карими глазами и небрежной улыбкой, он работал в книжном магазине на углу. Он не знал тайн ночи, не слышал шёпота духов, не видел, как звёзды складываются в знаки, которые ведьмы читают, словно страницы судьбы. Он жил в мире, где зима была просто зимой, а ветер – всего лишь ветром.
И всё же, когда Амалия случайно зашла в этот магазин, когда их руки соприкоснулись над старой книгой в кожаном переплёте, мир вокруг изменился.
– О, извините, – сказал он, улыбаясь.
– Ничего страшного, – ответила она, стараясь скрыть внезапный трепет в голосе.
Это было невозможно. Недопустимо.
Ведь каждой ведьме было внушено: их любовь может быть опасна. Стоит влюбиться в смертного – и он станет либо их жертвой, либо проклятием для всего рода.
Но с того дня Амалия не могла перестать думать о нём.
Она возвращалась в книжный магазин снова и снова, покупая ненужные книги, лишь бы увидеть его улыбку, услышать, как он произносит её имя. Она смеялась над его историями, чувствовала себя обычной, свободной, живой.
А потом её мать узнала.
– Ты не смеешь, Амалия, – голос матери был холоден, как январский лёд. – Ты знаешь, чем это кончится.
– Я не причиню ему вреда, – прошептала она.
– Ты не сможешь этого избежать.
Но Амалия уже сделала свой выбор.
Её любовь была запретной. Но разве можно запретить огню гореть?
Амалия чувствовала, как между двумя мирами, в которых она жила, натягивается невидимая, болезненная нить.
С одной стороны – семья, магия, правила, которым её учили с детства. Ведьмы их рода не могли любить смертных. Не потому, что это было прихотью старших, а потому, что последствия всегда оказывались страшными. Смертные не выдерживали. Либо сгорали, не в силах вместить магию, либо становились тенью себя, лишаясь воли.
