Утро выдалось хмурым, спать бы и спать в такую погоду, но вставать было надо. Это раз в месяц Иван Евгеньевич регулярно сдавал анализы.
Он спустил ноги на пол, нащупал под кроватью тапочки и сонно посидел на краю постели.
– Ваня! Ты что никуда не торопишься? – голос жены вывел его из полусонного состояния.
– А что? Скорый поезд уйдет? – как всегда при таких разговорах огрызнулся он.
– Кончай, Вань! К открытию опоздаем, два часа в очереди стоять будем!
Да, лаборатория, что была на соседней улице, открывалась рано.
Иван Евгеньевич протопал в туалет, устроился было возле унитаза.
– А ну, стоять! – раздался голос жены, и она появилась за его спиной, держа в руке банку для анализа мочи.
– Давай, я сам! – протянул руку Иван Евгеньевич.
– Куда сам? Опять зальешь всю банку, и пол заодно. Жена кончиками пальцев взяла его за сморщенный член и поднесла банку.
– Лей, давай!
Ну, как-то буднично, обыденно, будто корову выдоила. Никаких других мыслей ни у Ивана Евгеньевича, ни у жены не появилось.
Стоял Иван Евгеньевич у унитаза сонно, лил, вдруг вспомнил!…
Сколько лет назад это было? Много, наверное. Лет, поди, сорок ему было. Лето стояло, жара. И что ему вздумалось зайти в этот маленький магазинчик на одной из улиц их города?! Ах, да, рубашку он хотел купить. Это был магазин рубашек.
Он походил вдоль стеллажей и вешалок с развешанным товаром, хотел было спросить о размере у какой-нибудь продавщицы, как вдруг увидел, что продавщиц вроде и нет! Вернее, они были, но все три, о чем-то переговариваясь стояли, у одного окна и чуть ли ни прижимаясь к стеклу, смотрели на улицу.
Иван Евгеньевич подошел. Да, смотреть было на что!
Под развесистой липой, стоявшей на тротуаре прямо напротив окна, происходило нечто!
Парень и девушка, с красными от возбуждения лицами, обнимались и целовались так, что казалось вот- вот, это произойдет. Что «это» было вполне понятно, потому что девушка запустила ладонь в расстегнутую ширинку парня, а тот естественно что-то мял у нее под платьем.
Толи, обкуренные, они были, то ли пьяные, но возбуждение было искренним, настоящим, и таким, что, казалось сейчас в экстазе займется сексом вся улица. Но улица была пуста. И весь этот экстаз обрушился только для трех бедных продавщиц!
