Я начала приходить в себя, последнее, что врезалось в память, — мерзкая усмешка Соловьёва, а потом всё, провал, очнулась в кромешной тьме. Голова нещадно болела, словно ей пытались пробить дыру в бетонной стене, и тошнота то и дело подкатывает к горлу. Но больше всего пугала неизвестность, я понятия не имела, какая уготована мне участь. Вернее, догадывалась: вначале попытаются всевозможными способами добыть от меня информацию, а потом ликвидируют. Есть ещё один вариант... Даже думать о нём не хочу, но он предпочтительней. Неужели меня раскрыли?
«Отставить панику!» — приказала себе, прислушалась — тишина. Понятно, оставили промариноваться в своих мыслях, не плохая попытка, но мимо. Попыталась встать — бесполезно, руки прикованы наручниками к изголовью кровати, только сейчас почувствовала, как они холодят кожу. Мало того, что приковали, так и ещё и раздели до нижнего белья, извращенцы хреновы. Выберусь отсюда — убью Соловьёва! Зашибись я попила с ним чая! Ладно, сарказмом буду упражняться потом, сейчас мне нужно придумать, как усыпить бдительность подонков.
Не знаю, сколько времени я мысленно прорабатывала всевозможные варианты развития событий. Их было много, но не факт, что хоть один сработает. А полагаться на удачу — глупо, увы, Фортуна меня не жалует. Тогда нужно…
Мой мыслительный процесс прервал яркий свет, резанув своей вспышкой мне глаза. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела недалеко от кровати силуэт внушительной комплекции мужчины. Я даже не услышала, как он подошёл, что для меня странно. Неожиданно вспыхнувший яркий свет слегка ослепил меня, поэтому пришлось напрягать зрение, чтобы разглядеть его, а когда мне это удалось, я чуть не расплакалась от счастья.
— Малиновский, я так рада тебя видеть! — воскликнула я, всматриваясь в до боли любимое лицо, жадно запоминая каждую чёрточку. Возможно, я вижу его в последний раз. Почему возможно? Точно в последний. От осознания этого кричать хочется в голос. Я обязательно это сделаю, дам волю чувствам, но не сейчас и не при нём.
— Неожиданно от тебя это слышать… — холод в его голосе буквально проникал под кожу, мне даже показалось, что в комнате резко температура понизилась.
