Городская ёлка – 1998 год.
Мандарин пахнет волшебством, пол зала – пластиковой травой и разлитым соком, а воздух – как будто снегом и отчаянной надеждой, что Дед Мороз на этот раз точно настоящий.
– Я тебя знаю, – сказала она, глядя на него исподлобья. Она была в костюме Снегурочки, рукав свисал, варежка потерялась, настроение – упало. – Ты вчера ногой сбил звезду с ёлки в актовом зале.
– А ты плакала из-за рисунка, который испортила сама, – сказал он, тоже исподлобья. В костюме зайца. Ушки уши были слишком длинные и постоянно били его по лбу.
– Ты грубый.
– А ты сопливая принцесса.
– А ты ушастый таракан!
Пауза. Молчание. Взгляд в глаза.
– На, – сказал он вдруг, снимая с себя шарф. – Замёрзла же.
– А если я сопливая, зачем ты мне шарф даёшь?
– Потому что ты всё равно красивая.
Она покраснела. И приняла шарф.
– Меня Лера зовут.
– А я Макс.
– Не забудешь?
– Не забуду.
Он не знал тогда, что забудет.
И она – тоже.
Потому что в детстве всё кажется сказкой, а потом приходит взрослая жизнь, и реальность переставляет запятые в воспоминаниях.
Но один кусочек остался.
Шарф. Улыбка.
И ощущение, что где-то – есть кто-то, с кем всё будет по-настоящему.
Виноват кофе (и немножко судьба)
Если бы Макс мог предсказать, чем закончится вечер, он бы остался дома. Или хотя бы заказал бы капучино в стаканчике с крышкой. Но судьба – она как бармен в плохом настроении: всегда наливает с переливом.
Был пятничный вечер. Город шумел, мигал, пах шашлыком, влажным асфальтом и горячими надеждами. Макс шагал в клуб с видом человека, который пришёл не тусить, а чинить моральную проводку. Или хотя бы отключить здравый смысл на пару часов.
Он заказал кофе – да, в клубе, потому что коктейли были как домашнее задание по биологии: странные и непонятно из чего. Сделал глоток. Огляделся.
И тут она вошла.
Она – в зелёном платье, коротком, как терпение у преподавателя, и в розовых кедах. Контраст. Цвет. Вызов. Она двигалась, как будто музыку слышала только она одна. Макс автоматически сделал шаг – то ли подойти, то ли просто посмотреть ближе. И в эту секунду…
– Осторожно! – раздалось. Поздно.
