Глава 1. «Веспер в Сумерках»
Элиана Веспер ненавидела сумерки.
В это время дня тени становились длиннее, а воздух – гуще, будто пропитанным невидимым страхом. Соларские улицы, еще час назад залитые золотым светом, теперь тонули в сизой дымке, и каждый прохожий казался подозрительным. Каждый шаг за спиной – угрозой.
Она прижала к груди стопку книг, которые несла в мастерскую, и ускорила шаг. Ее пальцы впились в переплеты так, что ногти оставили на коже мелкие полумесяцы. Десять лет. Десять лет она жила в тени, боясь собственного имени. Десять лет пряталась, зная, что однажды за ней придут.
Но пока – она была просто Лейной, переплетчицей из квартала ремесленников. Никто не смотрел на нее дважды. Никто не вспоминал, что когда-то она была Элианой Веспер, дочерью опальных аристократов, преданных мечу и позору.
– Лейна! – окликнул ее знакомый голос.
Элиана вздрогнула, но тут же расслабилась, увидев старика Харвина, владельца соседней лавки со специями. Он сидел на скамье у входа, курил трубку и подмигнул ей.
– Опять засиделась в архивах? Скоро ворота закроют.
– Успею, – она натянуто улыбнулась.
– То-то. А то в последнее время по ночам неспокойно. Говорят, в Нижнем Городе опять кого-то забрали…
Она резко остановилась.
– Кого?
Харвин пожал плечами.
– Да кто их разберет. Какой-то торговец, кажется. Или писарь.
Не она. Еще не она.
Элиана кивнула и пошла дальше, но теперь сердце колотилось так, что его стук отдавался в висках. Это просто слухи. Просто страхи. Никто не знает, кто ты.
Но Империя знала все.
Мастерская «Золотой Фолиант» была маленькой, затерянной среди десятка таких же – узкое помещение с дубовыми стеллажами до потолка, запахом кожи, чернил и воска. Здесь она чувствовала себя в безопасности. Здесь она могла дышать.
Элиана заперла дверь на ключ, поставила книги на стол и потянулась, разминая затекшую спину. Сегодня ей принесли несколько старых фолиантов из архива – потрепанные, с выцветшими страницами, но еще крепкие. Их нужно было переплести заново, укрепить корешки, восстановить утраченные фрагменты. Монотонная, почти медитативная работа, которая позволяла не думать.
