Она родилась в ночь, когда рухнуло Колдовское дерево. С первым вдохом почуяла силу, всю ее мощь и горечь. С рождением ребенка добавилось очередное звено в цепи, которая тянется через столетия, позолоченная и отлакированная фольклором и легендами. Но если цепь начисто выскоблить, она крепко сковывает пленников, повинуясь только истине.
В других местах, в других мирах радостно приветствовали первые крики новорожденной. Далеко за извилистыми долинами Монтерея, где в старом каменном доме гулко звучал требовательный младенческий писк, торжественно отмечалось явление новой жизни. В потайных уголках, где по-прежнему живет и процветает магия, – глубоко в зеленых холмах Ирландии, на продуваемых ветром дюнах Корнуолла, в пещерах Уэльса, на каменистом побережье Бретани, – восторженно слушали сладкую песню.
Старое дерево, искореженное, покосившееся от возраста и брачного союза с ветром, совершило покорное тихое жертвоприношение.
С его смертью и добровольным страданием матери родилась новая колдунья.
Впрочем, выбор остается за ней. В конце концов, дар можно отвергнуть, благоговейно принять или проигнорировать, но он неотъемлем от младенца, девочки, будущей женщины, как цвет глаз.
Она еще совсем крошка, видит смутно, мысли не сформировались, кулачки сердито молотят воздух. Отец со смехом наклонился, впервые прижался губами к лобастой головке. Малышка отыскала грудь, мать всхлипнула от радости и печали, зная, что она останется единственной дочкой, отметившей любовный супружеский союз.
Взглянула и увидела.
Покачивая сосущую девочку и напевая древнюю песню, увидела, что ей предстоит получить уроки и сделать ошибки. Увидела, что однажды – скоро, если считать в широком жизненном масштабе, – дитя начнет искать любовь.
Понадеялась, что из всех даров, которые она ей передаст, из всех истин, которые она ей откроет, дочь усвоит одну, жизненно важную: чистейшая магия кроется в сердце.
Генеалогия Донованов
