Обычно горе накатывалось волнами, резкими, порывистыми, разбивающими сердце, но иногда скорбь набухала медленно, так же медленно накрывала с головой, и казалось, уже никогда не вынырнуть на поверхность.
Люди, добрые и любящие, уверяли, что время лечит. Паркер надеялась, что они правы, однако и через месяцы после внезапной гибели родителей даже спокойная красота солнечного августовского вечера не приносила ни малейшего утешения. Вместо того чтобы научиться плыть по неумолимым волнам, Паркер все глубже погружалась в беспросветную пучину…
У нее осталось так много. Старший брат… невозможно представить, как она пережила бы эти страшные месяцы без Дела; она цеплялась за него, как за спасательный круг посреди бескрайнего океана шока и горя. Подруги – Мак, Эмма, Лорел, – неотъемлемая часть ее жизни с самого раннего детства, как надежный клей, склеивавший ее расколовшийся мир. И постоянная, непоколебимая миссис Грейди, за долгие годы ставшая родным человеком.
Остался этот дом. Изысканная красота и уникальность поместья Браунов каким-то образом ощущались острее теперь, когда Паркс больше никогда не увидит, как родители прогуливаются по саду, когда, сбежав по лестнице, не найдет маму, весело смеющуюся на кухне с миссис Грейди, не услышит, как отец ведет очередные переговоры в своем кабинете…
Нет, нельзя обреченно ждать перемен. Необходимо не просто как-то заполнить время, а использовать его, подтолкнуть, и, кажется, пока только кажется, она нашла способ отдать дань памяти родителям, поделиться всем, что они оставили, с семьей и друзьями.
«Нельзя отчаиваться, нельзя опускать руки», – думала Паркер, стоя на веранде своей спальни, вдыхая первые пряные ароматы надвигающейся осени. Брауны всегда работали, строили, создавали и никогда не почивали на лаврах. Родители ожидали бы от нее того же, не меньше.
