1. Пролог. Вера
Пробуждение от похлопывания по плечу не сулило ничего хорошего. Открыв глаза, увидела Льва и не смогла удержаться от улыбки. Это было прекрасное мгновение — видеть его рядом, протянуть руку и ощутить его присутствие. Я так давно хотела этого. Так долго. Была готова смаковать каждый момент. И неважно совсем, кем он был в моей жизни. Плевать мне на то, что он лучший друг моего брата. Я уже трещала от желания быть с ним.
Но всё разрушилось, стоило ему открыть рот.
— Вера, ты какого хрена?! — Лев запнулся и покрутил головой. — Евпатий-коловратий! Где это я?
— Лев, ты чего? — усевшись на кровати, прошлась взглядом по его груди с татуировкой в форме крыльев от плеча до плеча, торсу и немного приоткрытом паху, который скрывался под одеялом.
Данилин увидел, куда я смотрю, и повыше натянул одеяло.
— Вера, ты какого дьявола тут делаешь? — наклонив голову, процедил он. А я в ответ недоумевающе посмотрела на него. — Что ты вылупилась? Отвечай, Астахова! И почему, твою мать, я голышом?!
Я не сразу нашла слова, которые хотела бы ему сейчас сказать. Ведь я-то думала, что мои влажные мечты наконец-то сбылись. Но реакция Данилина не подарила тех чувств, что, например, ночью.
— Ты сам пришёл, — хмыкнула.
— Да ты просто охренеть какая умная! Сто баллов, Верунь! — пробурчал мой недостижимый объект желания. — Это твоя же комната!
— Факт! — расплылась в довольной улыбке.
— Что ты лыбишься, балбеска?! — он слегка пихнул меня в плечо и нахмурил каштановые брови с рыжим переливом.
— Да так. Вчера ты был милее и ласковее, — прилегла я, обняв его подушку.
— Астахова! — прорычал Лев, в панике крутя головой. Он дёрнул одеяло, и увидев моё обнажённое тело, резко накрыл меня обратно. — Поиграем в Шерлока и Ватсона? — он так сильно нахмурил брови, что глаза практически спрятались под их густотой.
— Ничего не было, — сухо пробормотала ему в ответ. Но это было ложью.
— Ага! Конечно! — взвыл Лев. — Ты даже спросонья дико милая! Бесишь! — жестикулировал Данилин одной рукой, а второй крепко вцепился в одеяло.
— Значит, я милая? — с трудом сдерживалась от улыбки.
