В один из дождливых октябрьских дней в магазин зашёл промокший насквозь мужчина.
– У вас есть что-нибудь… утешительное? – спросил он, стряхивая капли с волос.
– Утешительное? – переспросила Настя.
– Да. Понимаете, я только что получил отказ от издательства. Третий за месяц. И мне нужно что-то… не знаю… что-то, что скажет, что всё не так уж плохо.
Настя молча отошла к дальним полкам. Вернулась она с охапкой полевых цветов, ярких осенних листьев и веточек рябины.
– Это не букет, – сказала она, перевязывая всё это простой бечёвкой. – Это напоминание, что самые красивые вещи растут сами по себе, без разрешения и одобрения.
Мужчина смотрел на неё так, будто она только что произнесла самую глубокую мысль в истории человечества. Он застыл, сжимая в руках охапку осени, и вдруг расхохотался. Не обидно, а как-то по-детски заразительно.
– Меня зовут Андрей, – сказал он, протягивая руку. – Я пишу сказки для взрослых. Никто их не публикует, потому что думают, что взрослым сказки не нужны.
– Меня зовут Настя, – ответила она, пожимая его мокрую ладонь. – Я разговариваю с цветами, потому что они лучше слушают, чем люди.
Андрей рассмеялся:
– Кажется, мы оба немного странные.
– Кажется, да, – согласилась Настя.
Она не знала, что перед ней стоит бывший командир воздушного судна с налетом в четырнадцать тысяч часов. Человек, который еще полгода назад поднимал в небо двухсоттонную машину и отвечал за жизни трехсот пассажиров. Человек, который никогда не питал иллюзий насчет литературы.
– Хочешь кофе? – предложила Настя. – У меня перерыв через пятнадцать минут.
Андрей кивнул и уселся на небольшой деревянный стул в углу магазина. Держал осеннюю охапку неловко, будто не знал, что с ней делать.
– Ты правда пишешь сказки для взрослых? – спросила Настя, запирая кассу.
– Правда, – улыбнулся Андрей. – Это звучит нелепо, да?
– Не более нелепо, чем девушка, разговаривающая с цветами.
– Туше.
Они сидели в крошечной кофейне на углу, куда стекали все промокшие прохожие. Окна запотели, и мир снаружи превратился в размытые пятна фар и вспышки зонтов.
– Полгода назад я еще водил самолеты, – вдруг сказал Андрей, глядя в свою чашку. – Boeing 777. Москва – Дубай, Москва – Нью-Йорк, Москва – Мале. Тридцать восемь лет, а уже командир дальнемагистральных рейсов. И вот однажды на высоте десять тысяч метров нам объявили о турбулентности.
