«Однако, – подумал Федор Павлович, – однако… И тем не менее, судя по всему, этот удалец и есть счастливый избранник и чемпион мира…»
И невольная улыбка – некая сардоническая гримаска – на миг оживила полные достоинства и чрезвычайно ответственные черты его лица при виде нового гостя, того самого «Шурика», как верно он догадался, о котором последнее время Белоснежка говорила с незнакомой дотоле интонацией, с подозрительным и совсем не девичьим придыханием.
«Так вот он какой… – Федор Павлович облегченно вздохнул и еще раз оглядел вновь прибывшего с головы до ног. – Смешной… А какой рыжий?! Надо ж таким рыжим уродиться…»
Левой, согнутой в локте, рукой Рыжий сжимал за горлышко бутылку «Наполеона». Он держал ее, словно огромную печать, и казалось – дай ему время оглядеться, прийти в себя, разобраться что почем, и он немедленно чего-нибудь припечатает. Припечатает – и думать не будет!
Кисть правой руки располагалась в боковом кармане куртки; было похоже, что он осторожно снимает с предохранителя пистолет.
Общество за столом также с большим интересом освидетельствовало Рыжего и приступило к подготовке проекта решения.
Оленька-дружок: «Какой он рыжий! Просто ужас какой-то… И глаза – нахальные. Все рыжие нахалы… А вообще – ничего».
Киска-Милочка: «Глаза-то зеленые, как у кошки, просто ужас! Глаза зеленые, а сам рыжий. С ума сойти, просто выноси раненых!.. А вообще – ничего».
Дедушка (дедулька): «Те-те-те… С бутылочкой пожаловали-с… А вот костюмчик надеть-то забыли! Забыли, голубчик-спортсмен!.. Какой смелый… Первый раз в доме – с бутылкой пришли-с… А галстучек надеть не догадались.... день рождения все же-с. Нда-а…»
Плейбой Толик: «Неплохо хлопец выступает, ей-богу, чудесный дебют!»
Вера Ивановна: «Ну чего он там стоит? Садился бы уж…»
Виталик: «Странный тип… Может, родственник какой?.. Вкуса, конечно, бездна! Надо ж додуматься, «Наполеон», приятный подарочек для второкурсницы, ничего не скажешь – угодил…»
Белоснежка: «Сумасшедший… коньяку припер. Представляю, что сейчас дедулька думает, те-те-те… Хоть бы причесался. Какой же он все-таки рыжий!»
