Пролог
Напортачили все, а наказали ее одну. Заперли в комнате. За что, спрашивается? Хоя всего-то хотела помочь! И помогла! То, что произошло после… Это не она. Ведь правда? Она ничего подобного не желала и не делала, даже в мыслях.
«Хоть бы с братиком все было хорошо!» Хоя сильнее сгорбилась. Сидя на полу и теребя кончик светлой косички, вжалась в угол между диваном и стеной.
Немногим ранее родители не слушали ее невнятных попыток объяснить, а она, как назло, заикалась от перенесённого испуга, ещё более растягивая выговариваемое. И двух слов подряд вымолвить не могла. Игра с другими детьми в лесных страшил на границе города оборвалась неожиданно и страшно – падением маленького Левеля с дерева и превращением того дерева в сухой обрубок. Под ошеломленными взглядами альвов листья пылью опали на почерневшую землю, мощный ствол платана превратился в труху.
Младший брат, ударившись головой о корни, потерял сознание, старшие дети кинулись врассыпную. Кто – звать на помощь, кто просто подальше от страшного места. Хоя осталась сидеть рядом с братом, не отрывая ладоней от его головы. Сама не понимала, что происходит. Почему руки надо прижимать к кровоточащей ране, почему так странно ощущает себя, словно ветер сквозь нее проходит. Задувает со спины, поднимается от земли, шевелит волосы на голове, и устремляется в ладони.
Подоспели родители. Мама кричала, сама испугавшись до седых волос. Отец строго выговаривал детям и требовал ответа от старших. Сестра и старший брат не врали, рассказали все, как было. Только вот Хою никто не слушал. Виновница в глазах окружающих, она стояла одна.
Пугало не само падение и обморок Левеля. Не первый раз мелкий проныра падал и ломал себе конечности. Пугала будто запорошённая сажей мертвая земля вокруг неподвижно лежащего тела. На покрытом черной пылью островке остались только Хоя и ее брат Левель. Даже родители не посмели ступить ближе, чтобы осмотреть и помочь пострадавшему ребенку.
Потом пришел незнакомый альв. Прямиком подошел к Хое и взял ее ладони в свои. Ей стало неприятно, выступил холодный пот, и тело враз покрылось гусиной кожей. Но вырвать ладошки не посмела. Да и не смогла бы, так крепко он держал.
