Часть I. ИСХОД
Сердце человека обдумывает свой путь,
но Господь управляет шествием его.
Притч. 16,9.
Затравленный и прижатый к стене кот превращается в тигра.
Мигель де Сервантес
Лето 1913 года, Бакинская губерния
1.
Абшерон1 млел под знойным солнцем, вдаваясь угловатым берегом в Каспий. Вдоль дорог, что опутывали полуостров по сухой высушенной солнцем земле, встречались редкие кусты орешника и терновника, чья листва была покрыта толстым слоем дорожной пыли. И лишь в низинах меж гор, где журчали мелководные быстрые и звонкие речушки, да в садах татских деревушек и вилл Абшерона, где приятная прохлада волновала взмокшее тело, можно было ощутить истинное блаженство, расположившись в тени душистых сосен и цветущего жасмина. В старых каменных селениях от жары спасали узкие улочки, погруженные в тень высоких выжженных на солнце стен. В огромном, стремительно разраставшемся Баку спасения не было вовсе.
Раскаленный воздух подрагивал, и усталый взгляд едва замечал размытые фигуры обеспеченных мужчин в европейских костюмах, татов2 в местных шальварах и арахчынах3, стариков в длинных зипунах и папахах. Босые в длинных рубашонках дети, пожалуй, единственные, кто не замечал палящего солнца. Они разбегались, словно бисер, от чересчур бдительных торговцев, взбираясь на высокие стены, и оттуда вели свое наблюдение за старым, изнывавшим от жары городом. Значительно реже можно было встретить дам с непокрытым лицом да местных таток, с ног до головы, укутанных в свои одеяния. Первые выходили ближе к вечеру, совершая променад по городским бульварам и паркам в сопровождении подруг или кавалеров, а вторые и вовсе редко показывали нос на улицы города, ведя бесконечную рутинную домашнюю работу.
На площадях и базарах, в запутанных кварталах там и сям прохожего поджидали суетливые брадобреи, бренчали о черепки гончары, громко зазывали торговцы рыбы, фруктов, чая, риса и прочего. Горланили разносчики газет, ловко разливали воду по сосудам продавцы воды, – куда же без них? А безжалостное бакинское солнце обжигало дыхание, липкая плоть прилипала к одежде. От того кто-то прятался в тени, кто-то кутался в шерстяные накидки, кто-то изрядно обмахивал себя, чем придется, надеясь поймать живительную прохладу.
