ПРОЛОГ
- Заговорщики ожидают вас, ваше величество.
Король Ледяных чертогов глубоко вздохнул, устало потер виски. Его мощная, сильная фигура отразилась в десятках зеркал тронного зала.
- Ведите.
Скрипнула дверь, впуская тех, кто готовил заговор против короны. Впрочем, Айсен Второй и так знал, кого увидит среди них. Знал – и отдал бы все, чтобы этого не случилось. Заговорщиков было пятеро. Конечно, это – только верхушка, но именно эти пятеро продумали, как свергнуть короля и захватить власть в свои руки. А среди них – высокий, темноволосый, с синими, как лед, глазами. Его старший сын. Надежда, наследник, который решил не дожидаться, когда отец передаст ему трон по праву, и захватить власть силой.
Его четверо товарищей смотрели в пол, на ледяные плиты, служившие основанием Зимнего дворца. Принц же глядел прямо, не отводя взгляда.
- Здравствуй, Винтер, - хмуро сказал король. – Не думал, что придется видеть тебя в оковах.
Принц покосился на тонкие браслеты, обхватившие запястья. Они не пропускали магию и заставляли слушать того, чья сила была в них заключена. Короля Айсена.
- Что молчишь? – Король подошел ближе. – Нечего сказать?
- А что тебе скажешь? – ответил Винтер, глядя исподлобья. – Ты уже все решил сам, не так ли?
- Это ты! Ты решил! – загрохотал голос короля. – Кто дал тебе право? Кто дал тебе право, я спрашиваю, вершить судьбы страны? Не настал еще твой срок!
- Мой срок может никогда и не настать, - презрительно выплюнул Винтер и расправил плечи. – Я желаю решать сам. Сам, слышишь? А не слушаться приказов выжившего из ума старикашки. Прости, отец, но я ни о чем не сожалею.
- Вин! – Сердце короля будто сжала ледяная стужа. Но он – заговорщик. Значит, должен платить по закону.
- Думаешь, твои цели благородны? – холодно сказал король. – Как бы не так! Гордыня – вот, что тобой двигало. Гордыня, Винтер, а не правда. Ты хочешь власти. Ты желаешь повелевать, глупый мальчишка, не понимая, что это – не дар, а ответственность.
- То-то, погляжу, у тебя трон не отберешь, - хмыкнул принц.
Прозвенела пощечина. Король потер ушибленную руку, а Винтер выразительно поморщился.
