Лайла ард Ригилон
– Волнуешься? – спросила Эльдина.
– А ты? – я повернулась к ней.
– Я – ни капли. А вот за тебя переживаю. Это ведь тебе в первый раз выходить в высший свет ледяных демонов.
– Думаешь, опозорюсь? – я улыбнулась.
– Ты? Вряд ли. Подозреваю, ты будешь на высоте. Но ледяные демоны – тоже не белые и кроткие овечки. Наверняка будут скалиться. Хорошо успокаиваю, да? – она усмехнулась.
– Лучше сказать правду и тем самым подготовить, чем убеждать, будто все будет хорошо, а на деле все это убеждение развеется в первые же пять минут.
На самом деле повод для переживаний действительно был. Да еще какой!
С тех пор как я очнулась после избавления от метки, прошло две недели. С учетом того, что без сознания я до этого валялась целую неделю, времени со дня рождения прошло немало. На ледяных землях начались волнения. Демоны не понимали, что происходит. Не понимали, по какому праву был убит Заиран и почему все это случилось в день празднования дня рождения Эльдины ард Ригилон, когда всех гостей разогнали.
Азалар, конечно же, делал какие-то объявления. С приближенными ард Ригилону и ард Сагивею демонами проводились совещания, после которых было объявлено всем: отныне на ледяных землях один правитель. Это, конечно, вызвало новую волну недовольства. Подчиненные Азалара в основном молчали, а вот подчиненные Заирана обстановку нагнетали. Возмущались, требовали объяснений, а после того как объяснения были даны – кстати, я не в курсе, какие именно, – требовали избрания нового соправителя. Подчиняться Азалару, убившему их Повелителя, они не желали.
Меня в эти две недели старались особо не волновать. Потому слухи доходили далеко не все, а о событиях за пределами замка я знала только приблизительно. В целом вывод был неутешительный: земли ледяных демонов ждут еще большие потрясения и перемены. Какими они будут, сложно сказать. Хотя Азалар наверняка делал прогнозы и уже составил план. Мне об этом никто не говорил, даже Эльдина. Сестра… как странно звучит это слово – сестра. В общем, она говорила, что для начала мне нужно прийти в себя, а потом уж наиграюсь во всю эту политику и придворные интриги.
