Они неспешно двигались в потоке таких же парочек – молчаливых парней и девушек, которым ещё только предстояло сделать свой первый поцелуй. Те, у кого эта стадия уже была позади, проводили свидания на задних рядах кинотеатров или в тёмных углах кафе. Да, теперь это было именно свидание.
Девушка Кая жила в соседней квартире на одной с ним площадке. В их доме Тори появилась недавно – оставив родных, переехала к бабушке Музе. Своих родителей Кай не знал и, кроме деда Егора, семьи не имел. Старики дружили давно, каждый день вместе завтракали, ходили в собесы, смотрели телевизор и по вечерам пили чай. Сдружились и молодые. Когда удавалось, встречались на утренней пробежке, делились тайнами, подшучивали друг над другом, иногда ссорились. Но он не мог не быть ей другом дольше часу – редко используемые дальние струны души начинали трепетать траурным реквиемом. Потому не больше чем через час он находил способ с ней помириться.
Они отличались как огонь и лёд. Но, глядя на них, каждый понимал – эти двое обречены друг на друга. Бойкая и весёлая Тори никогда не упускала случая распечь Кая за вину, мнимую или действительную. А Кай, привыкший к одиночеству в размеренном дедовом мире, не спорил, лишь улыбаясь. С какого-то дня и часа он понял, что даже в такие минуты не может отвести от неё взгляда. Он знал, что вёл себя как киношные подкаблучники, а это подсказывало, что его симпатия сильнее ответной. С какого-то дня и часа так же признал – это может быть даже приятным. А когда их соединило настоящеесвидание, Кай признал, что до этого момента ничего и не чувствовал вовсе. Но, пожалуй, он не вполне принадлежал себе уже с их первой встречи.
…
Сейчас они брели по сияющим ночным улицам. Смеясь, откусывали дымящиеся пирожки, обжигая руки через бумажный пакет. О чём-то болтали, не запоминая тем, и каждую следующую минуту он выяснял, что, оказывается, совсем не знал Тори. Всё было таким же, и всё стало иным.
Этой весной оттепель то и дело сменялась морозами, и март никак не мог отвоевать своё календарное время. Деревья и провода на Прорезной сверкали сотнями длиннющих сосулек, и, если прислушаться, можно было услышать их тихое позвякивание. Ветер не был сильным, он всего лишь не давал снежинкам касаться земли. И в мигающем свете фонарей сказочно медленно окружили их искристые звёздочки.
