1. 1. Пока все дома
Дина решительно открыла дверь в кабинет мужа. Не постучала — это за неё сделали каблуки. Она не разулась. Так и ходила полчаса по квартире в сапогах. Даже притопила ворсинки ковра в спальне, забирая из второй ванной комнаты большое махровое полотенце для сына. Домашние тапочки — символ домашнего уюта. А уюта без спокойствия не существует. Только спокойствием тут и не пахнет. Пахнет дерьмом, точно из незакрытой двери дачного нужника. А ей показалось, что муж что-то понял за почти неделю разлуки. Во всяком случае Дина, заказывая из аэропорта «Пулково» такси, никак не ожидала, что их с сыном ждёт полный игнор.
Взгляд Роберта был таким же жестким, как и ее хватка на ручке двери, которую она решила не закрывать.
— Ты так и не поздороваешься с сыном?
В голосе прозвучал вызов. Острые нотки, как и подбородок, которым Дина проткнула наэлектризованный воздух.
— Каким сыном?
Она не стала отвечать на выпад. Скрещиванием словесных рапир они занимались целый день до ее срочного вылета в Бостон. Их единственному сыну грозило не простое отчисление из американского вуза, а с последствиями: Артур мог узнать всю прелесть американского правосудия за несовершенное им преступление. Ну о каком изнасиловании однокурсницы может идти речь, когда они спали друг с другом целый год! Страна идиотов! Иначе Дина и не думала…
И сейчас муж в ее глазах был не меньшим идиотом и заодно… Сволочью. Да, самоустранившись от решения проблемы своего ребёнка, он перестал быть в ее глазах мужчиной, за которого она выходила замуж двадцать с лишним лет тому назад.
Голос глухой, простуженный, но Роберт не говорил по телефону, что приболел. Да и сидит за столом при полном параде, точно только что явился из офиса.
— А у тебя есть другой? — не выдержала Дина злобного взгляда карих глаз.
— У меня больше нет никакого. Артур не сын. Он — мой позор.
— Роберт, давай не при ребёнке…
Он вскочил, и кресло ударилось спинкой о подоконник.
— Он перестал быть ребёнком, когда начал трахать баб. Ясно?
Дина так и не переступила порога кабинета.
— Да за последнюю неделю мне многое стало ясно. Если мой сын тебе больше не сын, то и ты мне больше не муж.
