Услышавшая за спиной сдавленный предосудительный кашель, она невольно вздрогнула, словно застигнутая на месте преступления рука отпустила занавесь на окошке неказистого экипажа, суетливого путника, дерзнувшего потревожить покой дремлющего в утреннюю пору Невского проспекта. Смущённая девушка обернулась к хмурой спутнице, по всему, помещице. Ответившая виноватым взглядом недовольной её поведением женщине, она жалко улыбнулась, взывая о снисхождении к её чувствам, и опять приникла взглядом к окошку.
Мойка, Строгановский дворец, Аничков мост… Её дома, обители счастливого детства и расцветшей юности, откуда её под свист январской метели против воли увезли в забытую богом деревню, отсюда не видать.
Въехавший на Галерную набережную экипаж стал у арки Сената. Перед приезжими, робко переступившими порог департамента, вырос расторопный секретарь обер-прокурора. Выслушавший помещицу, он скрылся за дверью приёмной. Спустя четверть часа просительницам позволили войти.
Те склонились в приличном обстоятельствам реверансе перед могущественным вельможей. Князь Дмитрий Андреевич Шаховской, к пятидесяти годам пожалованный императрицей за службу богатыми землями и сотнями крепостных, имел вес в свете, с его мнением считались, его покровительства искали.
– Извольте объясниться, сударыня, – несколько надменно, с заметным раздражением обратился он к ищущей его взгляда челобитчице, – почему, отказавшаяся оставить ходатайство в присутствии, вы настаивали на личной встрече со мной.
– Ваше сиятельство! – потупила взгляд женщина. – В моих хлопотах я решилась на путь в сотни верст. Любезно принятая в столичном доме знакомых, я не могу оставаться там долго в ожидании вердикта вашей милости, потому дерзнула просить об аудиенции, ибо, облечённая словом и священным долгом, ратую о благоденствии несчастной сироты, – повела головой в сторону юной спутницы.
Заинтригованный князь шагнул к той. Чуткие пальцы тронули дрогнувший девичий подбородок. Каплями янтаря глянули на вельможу её осенённые густыми ресницами глаза. Мужская рука коснулась её зардевшейся щеки, русых кудрей. Взгляд пришедшего в замешательство князя замер на лице:
