– Офицеры! – всколыхнула сонную тишину протяжная команда. – Ко мне!
Кряжистый, широкоплечий, твердо стоящий на утоптанной и укатанной земле своими коротковатыми ногами командир батальона отдавал приказ на совершение марша. Жилистая длань подполковника железным ухватом растопыренной пятерни тянулась к горной гряде. Его широкоскулое, в мелких оспинках лицо было сурово и сосредоточено. Простуженный и натруженный, с заметной хрипотцой металлического отлива голос щетинистым ершиком въедался в души стоящих перед ним людей.
– Особое внимание сосредоточить на прохождение участка дороги вдоль ущелья Шайтана рядом с высотой 1147…
На доли секунды майор, стоявший в общем строю, прикрыл глаза, словно оживляя в своей памяти поблекшую со временем картину.
Высота 1147. Плоская вершина горы. Удобное место для засады…
Мелко сыпался щебень, выбитый многими тысячами копыт, обтесанный подошвами множества людей. Каменистая тропка причудливо извивалась. Утомившись, она пряталась в тенистых низинах. Набравшись сил, резво взбегала на открытые пригорки. Проторенный веками путь брал свое начало в долине, у подножья гор, и терялся на одной из заснеженных вершин…
– Связь держать постоянно в режиме «Прием». Управление на марше – флажками…
На третьей в колонне боевой машине меняли треснувший трак. Гвалт, шум. Кувалдой бойцы выбили металлический стержень, растянули гусеницу.
– Во время движения в колонне соблюдать дистанцию на марше…
Подъехал бортовой ЗИЛ-131. С него стали сгружать деревянные ящики с патронами и растаскивать вдоль всей колонны. Все бегом, все на нервах.
– Перед крутыми подъемами дистанцию увеличить до сорока метров…
Чумазые механики-водители в последний раз опускали металлический щуп, проверяли уровень масла, доливали…
– Назначить в каждой машине наблюдателя…
Командиры машин выстраивали расчеты, проверяли экипировку солдат.
– Мой заместитель – майор…
Выдержав паузу, подполковник махнул рукой:
