Король умер. Да здравствует королева!
Я глубоко вздохнула, когда слуги поклонились и распахнули золотые высокие двери, открывая вид на длинный зеркальный зал. Первый шаг разрезал тишину и наполнил галерею стуком каблуков. Зеркальный зал одной стороной выходил окнами в сад, наполненный лабиринтом из высоких деревьев. На противоположной стене пятнадцать огромных зеркал имитировали повторяющиеся оконные проёмы. В них отражались позолота стен, роспись свода, фонтаны и аллеи сада. И создавали иллюзию удвоенного бесконечного пространства.
При жизни ныне покойного короля эта галерея являлась символом правящей семьи, воплощая память о его любимой королеве, которая ушла из жизни на шесть лет раньше супруга.
Остановившись в середине зала, я обернулась в сторону пяти фигур. Ниши между зеркалами вмещали по одной из статуй богов, создавших наш мир. Вида́я – богиня любви и мудрости, высокая статуя из белого камня в платье – держала гроздь винограда. Бома́н одной рукой опирался на меч, а другой удерживал щит. Бог войны. Тот, кого боялись жители континента. Маги считали, что именно он шесть лет назад развязал войну между нами и Духами.
Лорелея держала одну руку у сердца, а другой – сжимала кинжал. Глаза закрывала повязка – слепа, как сама Смерть. Богиня смерти. Брат её Аро́н склонялся ко всем, кто оказывался в зеркальной галерее, и протягивал ладони навстречу каждому прохожему. Говорили, он был самым добрым из семьи. Бог солнца. Он дарил людям свет и мир. Статую третьего брата, самого младшего, король установил в конце зала в тени крайней ниши. Грага́т – бог стихий. Обычно именно младшие в семье создавали большие проблемы.
Не могла не согласится.
Я усмехнулась и приблизилась к одному из зеркал. Наспех надетый тёмно-красный мудир отражал всю нелепость ситуации. Зачем я пришла сюда в такой час? Первой мыслью с утра мелькнула надежда о том, что мою просьбу наконец-то пересмотрели, пусть и в такое неуместное для этого время.
Да пусть будет так.
Я осторожно убрала светлую прядь, упавшую на лицо. Все уважающие себя девушки и женщины континента заплетали волосы, убирая от лица. Только низшая раса могла позволить себе такую вольность – оставлять волосы распущенными. Так часто поступали ведьмы, оставаясь узнаваемыми и непризнанными. И так делала я, правда не являясь ведьмой.
