Посвящается Анне Поляковой
Анна лежала в постели, укутанная в легкое одеяло, которое приятно щекотало кожу. По комнате, залитой солнечным светом, разливался аромат свежести – смесь запаха летних трав, проникающих сквозь открытое окно, и легкого, едва уловимого аромата лаванды, которым была пропитана подушка.
Она смотрела в окно, за которым раскинулся тихий сквер, утопающий в зелени. Деревья, одетые в листву, будто окутывали его зеленой дымкой, шелестя на ветру, словно шептали ей какие-то тайны. Она могла часами наблюдать за ними, за игрой солнечных лучей, пробивающихся сквозь кроны, за порхающими бабочками, садящимися на цветы.
Солнечный свет, проникая в комнату, мягко освещал картины, висящие на стенах. Они были написаны ею самой – ее жизнью, ее мечтами. Цветы, портреты, пейзажи – все, что она видела, все, что чувствовала, все, что ее вдохновляло, было запечатлено на холстах. Сейчас они казались ей отголоском того времени, когда она могла двигаться, когда могла творить, когда могла жить полной жизнью.
Она чувствовала, как ее тело сковано болезнью, как его не слушаются мышцы. Она пыталась пошевелить пальцами, но они были словно в вате. Только взгляд, только душа, только разум оставались свободными. И в этом уединенном пространстве, наполненном тишиной и ароматами, она чувствовала, что теряет связь с реальностью, будто растворяется в ней, сливается с шелестом листвы, с теплым солнечным светом, с запахом трав.
Внезапно тишину комнаты нарушил звонок в дверь. Анна удивилась, ведь она никого не ждала. С трудом повернувшись, она увидела, как в комнату входит Марк, ее давний друг.
Он был весь взволнован, в глазах его читалась тревога, но в то же время и невероятная забота.
– Ань, я так рад, что ты… Тебе лучше? – его голос был тихим, но наполненным нежностью.
Анна слабо улыбнулась.
– Лучше, чем вчера, но все же…
Марк, не дожидаясь приглашения, подошел к кровати, присел на стул и взял ее руку.
– Я сразу же, как узнал, что ты заболела, бросил все и приехал. Ты не представляешь, как я волновался…
Он говорил с такой искренностью, что Анна почувствовала, как ее сердце сжимается от нежности.
