Гулкое биение сердца заглушало запинающийся перестук мотора небольшого самолета. Рэйф Певерил оторвал взгляд от окна, по которому нещадно хлестал дождь. Несколько секунд назад, сразу после того, как мотор заглох в первый раз, Рэйф заметил какую-то хижину на уходящих в темноту пастбищах Марипосы.
Если им удастся остаться в живых, ветхая хибарка будет их единственной надеждой на то, чтобы пережить эту ночь.
Налетел еще один сокрушительный порыв ветра, и самолет здорово тряхнуло. Мотор несколько раз кашлянул, а потом заглох. Воцарилась зловещая тишина, слышно было только, как молится и чертыхается пилот на своем родном испанском языке, пытаясь выровнять самолет.
Если им повезет, чертовски повезет, они смогут приземлиться более-менее целыми и невредимыми…
Когда мотор самолета снова ожил, Рэйф встретился взглядом с сидевшей рядом женщиной. Ее огромные зеленые глаза, обрамленные черными густыми ресницами, были полны ужаса.
Хвала небесам, она не кричала. Рэйф потянулся к ней и легонько сжал ее руку, потом отпустил ее и наклонил голову женщины вниз.
– Позиция безопасности! – закричал он. Его голос раздался подобно раскату грома, потому что мотор снова заглох, и их окружила жуткая тишина. Женщина склонилась еще ниже, а Рэйф стиснул зубы и замер, ожидая столкновения с землей.
Потом последовал оглушительный удар…
И Рэйф проснулся.
Он резко поднялся на кровати и шумно выдохнул, оглядев знакомую комнату. Приток адреналина вскоре сменился облегчением. Вместо того чтобы приходить в сознание в одной из больниц Южной Америки, Рэйф находился в кровати в своей собственной спальне в Новой Зеландии.
Какого черта…
Прошло по меньшей мере несколько лет с тех пор, как он пережил ту ужасную авиакатастрофу. Рэйф попытался разобраться, чем вызваны такие сновидения, но его обычно прекрасная память подводила его.
Не в первый раз.
За шесть лет пора бы уже привыкнуть к провалам в памяти, образовавшимся после крушения самолета, но Рэйфу не давали покоя те самые сорок восемь часов, которые он никак не мог вспомнить.
